— Они, вероятно, были осторожны с тобой из-за твоего… происхождения.
— Круз сказал, что до тех пор, пока охотники не знали о фейри, фейри не знали о них.
Каджика скосил глаза.
— Катори, они чуют охотников. С тех пор как ты родилась, они знали, кто ты такая.
— Тогда почему он сказал мне это?
— Я думаю, потому что он не честен, но что я знаю?
Я раздражённо скривила губы и наблюдала, как густые леса заменяют бетонные тротуары.
— Как ты собираешься объяснить свою татуировку своему отцу? — спросил он.
Я изучала это маленькое слово.
— Я скажу ему, что это напоминание о том, что ничто не длится вечно.
Каджика уставился на пустую ровную полосу дороги перед нами, в то время как вентиляционные отверстия машины испускали потоки тепла, которые звучали как долгие гудящие вздохи.
— Я отложила кое-какие вещи для Гвен. Ты можешь отнести это ей после того, как высадишь меня?
Он кивнул.
— Тебя пугают фейри? — спросила я его, когда на обочине дороги появился знак, приветствующий нас в Роуэне.
— Нет.
— Тебя что-нибудь пугает?
— Нет.
— Действительно? — я повернулась к нему на своём сиденье. — Ничего?
— Страх приходит от неизвестности.
— И ты считаешь, что знаешь всё?
— Да, — ни в его голосе, ни на лице не было самодовольства. Он был серьёзен. — Я вкусил смерть. Мне причинили боль и пытали. Меня оторвали от людей, которых я любил. Чего ещё бояться, Катори?
— Фейри пытали тебя?
Он улыбнулся мрачной улыбкой, которая вовсе не была улыбкой, хотя и походила на неё.
— Что они с тобой делали? — спросила я.
— Они жгли меня… пытались задушить. Могу я дать тебе несколько советов, или ты скажешь мне, что я несправедлив к твоим друзьям?
— Я последую твоему совету.
— Если они выпустят свою пыль, зажми нос и задержи дыхание. Пока ты её не вдохнёшь, она на тебя не подействует.
— Я запомню это.
— Пыль может проникнуть в твои глаза, но не быстро.
— Сколько сил ты конфисковал?
— Двадцать две. Я отдал большую часть обратно.
— Это связано со временем? Как приговор? Ты хранишь их определённое количество месяцев?
— Нет. Это выбор, выбор охотника. Если фейри извинится и будет вести себя хорошо в течение приемлемого периода времени, ты освобождаешь их силу.
— Значит, ты посчитал определённых людей не заслуживающими прощения?
Он кивнул.
— Ты, в конце концов, освободишь оставшиеся силы?
— Я мог бы вернуть пять из них, но две я всегда буду хранить.
— Почему?
Его пальцы крепче сжали руль.
— Потому что они принадлежат фейри, которые убили Ишту.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику.
