Его лицо приблизилось к моему, а затем он опустился на колени и взял мой мобильный телефон.
— Вот, — сказал он, протягивая его мне. Он развернулся и зашагал через улицу. Ему посигналила машина. Он никак не отреагировал. Оказавшись на другой стороне, он остановился. — Ты идёшь на этот раз или хочешь завести еще больше друзей?
Я встретилась с ним взглядом. Я не могла понять, шутит он или злится.
Он ждал. Я проглотила комок гордости с кислым привкусом и пересекла улицу, направляясь к нему. Я молчала и отставала от него во время короткой прогулки к машине. Оказавшись в машине, я хранила молчание, наблюдая за другими светящимися прохожими, но те немногие, кто проходил мимо, не светились.
Каджика повернул налево, а затем снова налево, проезжая по улицам, которые не вели обратно в Роуэн.
— Слишком горд, чтобы спросить дорогу?
— Я искал твой велосипед.
— Ох, — я покраснела. А потом я пожала плечами. — Наверное, сейчас он уже в чьём-нибудь гараже.
— В моё время, когда вора ловили, ему или ей отрезали нос в качестве наказания. Это служило предупреждением людям, с которыми он общался, чтобы предупредить их о его проступках.
— В наши дни вора штрафуют или сажают в тюрьму, в зависимости от стоимости украденного.
— Тогда как вы узнаете, что они преступники, когда вы пересекаетесь с ними на улице?
— Мы этого не знаем.
— Это глупо.
Какой бы ужасной ни была мысль об ампутации частей тела, Каджика высказал вескую мысль.
— Ты понимаешь, что если бы твоё наказание всё ещё применялось, тебе бы отрезали нос?
Он нахмурился.
— Ты украл одежду.
Его плечи натянули куртку.
— Я вернулся, чтобы заплатить, как только у меня появились деньги.
Слегка приоткрыв рот, я изучала его профиль. Он был добр, слишком добр. И такой очень праведный. Точно таким же, каким был Блейк. Сравнение царапнуло меня в груди.
Он сделал ещё несколько поворотов по боковым улочкам. Я не остановила его, хотя это было безнадёжно. В какой-то момент он, должно быть, перестал расследовать, потому что поехал по дороге, которая вела обратно в Роуэн.
— Что видят люди, когда смотрят на фейри? — спросила я. — Видят ли они огонь, горящий на их коже? Их полёт?
— Когда они левитируют, фейри используют пыль для создания иллюзий. Люди видят, как они убегают, или исчезают в доме, или любую другую иллюзию, которую проецирует фейри. Что касается огня, то только охотники или фейри могут его почувствовать.
— Почему я никогда не замечала, что Стелла или Холли светились?
