Мои мышцы были напряжены, но к третьей миле крутить педали стало легче. А потом я полетела по расчищенным дорогам, глотая полной грудью свежий воздух и любуясь серебристо-позолоченным пейзажем.
Раддингтон был ещё одним портовым городом с населением менее десяти тысяч человек. Как и Роуэн, его сердце билось на единственной улице, где сувенирные лавчонки конкурировали с книжными магазинами на углу и причудливыми ресторанами. В отличие от Роуэна, на одной из улиц, ответвлявшихся от главной улицы, располагались байкерский бар, стрип-клуб и тату-салон.
Татуировщик странно посмотрел на меня, когда я сказала ему, что хочу, чтобы на моей руке было написано слово «человек». Я была удивлена, что мой выбор вызвал удивлённое поднятие бровей. Это было не так, как если бы я попросила его встроить работающий компас в мою плоть.
— Хочешь эквивалент на китайском? — спросил он.
— Нет.
— И ты действительно хочешь, чтобы это было у тебя на тыльной стороне руки?
— Да.
— Большинство женщин делают татуировки на внутренней стороне запястий.
Я мило улыбнулась ему.
— Я бы хотела, чтобы это было прямо там, где сейчас написано ручкой.
— Ты уверена?
— Более чем.
Наконец, он принялся за работу, промокая мою руку влажным ватным диском, чтобы стереть следы маркера.
Когда я увидела, как он изучает V-образные белые линии метки Круза, я сказала:
— Родимое пятно, — он, вероятно, подумал, что я вырезала это на коже.
Примерно через полчаса у меня на коже навсегда отпечаталось красивое слово, написанное курсивом.
Когда я расплачивалась, он спросил:
— Почему человек?
— В качестве напоминания.
Он склонил голову набок, протягивая мне сдачу.
— Потому что ты забыла?
— Ещё нет.
Он растерянно потёр проколотую бровь.
Я ушла прежде, чем он успел спросить меня о чём-нибудь ещё. Когда я вышла на улицу, моего велосипеда уже не было. Цепочка, которую я намотала на передние спицы, всё ещё висела, аккуратно разрезанная пополам. Я разочарованно хмыкнула, вернулась в тату-салон и спросила, есть ли у него камеры слежения. Мужчина снова странно посмотрел на меня.
Я вышла на улицу, сердито сжимая мобильный телефон, и нажала на первый номер, который был у меня в списке быстрого набора. Он зазвонил, а затем автоматическое сообщение сообщило мне, что номер был отключён. Я посмотрела на экран и в ужасе прочитала мамино имя.
Я выронила телефон, моё сердце сжалось так сильно, что казалось, будто его упаковали в вакуум в эту крошечную плоскую штуковину, которая никак не могла вместить пульс.
