Зеб. | страница 7
Ходить на демонстрации вчетвером мне понравилось ещё больше, чем втроём. Да и на площади каждую неделю людей прибавлялось, и кричали они всё самозабвенней (то есть от всего сердца). Порой среди них попадались знакомые.
– Эй, – воскликнул как-то папа, – а это не родители Вис?
Вис тоже пришла с ними, и я подбежала к ней.
– Я думала, твои мама и папа «за», – сказала я ей.
– Раньше были, – ответила она. – А теперь нет.
Я спросила почему, но Вис не смогла объяснить.
– По-моему, они и сами не понимают, – сказала она. – Но какая разница? Зато теперь мы всей семьёй дружно ходим на демонстрации.
Я кивнула, потому что она, конечно, была права. Стоя плечом к плечу, мы принялись самозабвенно кричать.
В третий четверг декабря слёзы ввели снова. Не зря мы протестовали.
– Нупи, милая, – с влажными глазами сказала мама, – это исторический день. Это наша победа.
– И какая победа! – воскликнул папа, сглатывая комок в горле.
Мы вместе сидели на диване перед телевизором, потому что какой-то чиновник вот-вот должен был объявить эту прекрасную новость в прямом эфире.
А вот и он. Чиновник встал у высокого столика с микрофоном, нацепил очки и, уткнувшись носом в бумажку, обратился к стране.
– Поэтому мы решили немедленно отказаться от упразднения слёз, – закончил он свою речь. – Это означает, что отныне все и повсюду вновь могут плакать.
Родители обнялись. И зарыдали в голос.
Если честно, это, по-моему, было уже слишком.
4. Максимилиан
Я всегда был уверен, что правильный ответ – четыре. Ну, то есть как научился сложению – а его мы вроде ещё в первом классе прошли, – так и не сомневался.
Так что, честно говоря, я здорово удивился, когда в субботу после футбольной тренировки Оззи заявил, что это ошибка. «Да у него крыша поехала!» – решил я и расхохотался:
– Пять? С какой стати?
– Точно тебе говорю.
– Что за чушь?
Мы с Оззи не первый день знакомы, и он иногда такое выдаст! Просто для смеху. Ну любит человек пошутить. Однако на этот раз на розыгрыш было непохоже.
– Серьёзно, – сказал он. – Я и сам сперва не поверил.
– А теперь веришь?
Оззи кивнул так, что стало ясно: он точно не шутит.
– Макс, тебя вчера в школе не было, – сказал он, – а юфрау Като тоже про это говорила.
Я и правда проболел три дня. Но чтобы за такое короткое время четыре вдруг взяло и превратилось в пять?
– У тебя крыша поехала, – заявил я.
Оззи пожал плечами:
– Не хочешь – не верь.
– Нет, – ответил я. – Ни за что не поверю!
Вечером я всё-таки решил на всякий случай спросить у папы.