– Как мне узнать, что пан не лжет?
– Моего слова пану будет недостаточно. Так пусть пан просто увидит панну Елену и посмотрит ей в глаза.
– Змея, – прошипел Бучинский. – Она играет со мной. Ты видел Нильского в отряде пана Демецкого?
– Я был рядом с ним.
– Демецкий стал с ним дружен?
– Да. Они много времени проводили в разговорах. И я один такой разговор смог подслушать. Они говорили о тебе, пан Велимир.
– Обо мне?
– Демецкий сообщил Нильскому о твоей ненависти.
– Пан Нильский и сам про сие знает. Это для него не новость. Пусть бог даст мне возможность отомстить! Эти двое сильно пожалеют о своем коварстве. Они в постели смеялись надо мной!
Нарочинский понял, что пришел по адресу. Из этой ненависти можно извлечь свою выгоду.
– Так пан даст мне поручение? – спросил он у Бучинского.
– Поручение?
– Да. Ведь пану нужны будут свои глаза и уши.
– Пан Нарочинский думает, что у меня их нет?
– Таких нет. Только я сумел узнать все, что интересует пана Велимира.
– Чего ты хочешь взамен?
– Золото и место в свите принца Димитрия Ивановича.
– Пан желает вступить в мой отряд?
– Пан Велимир меня не понял. Я не желаю в отряд. Я не слишком люблю рисковать жизнью и геройствовать, мой пан.
– А что пан желает?
– Состоять в свите Димитрия Ивановича.
– Кем? Пан желает стать князем?
– Нет, пан Велимир. Так высоко я не мечу. Простым дворянином.
– Разве можно быть простым в свите будущего царя, пан Нарочинский? У царей и королей даже слуги из дворян.
– Я и хочу быть слугой царя, пан Бучинский. Я шляхтич.
– Пусть пан не говорит про свое шляхетство. Пана давно лишили его. И пан долго прятался среди казаков, и ныне не имеет права на звание шляхтича.
Нарочинский не смутился его словам и ответил:
– Это в Речи Посполитой, пан Велимир. Но мы идем на Москву. В пределах этого государства скоро будет властен царь Димитрий. И он своей волей может даровать мне шляхетство. Ежели пан Велимир ему сие подскажет.
– За это пану нужно будет кое-что сделать.
– Я готов, Пан Бучинский…
***
Чернигов: измена
Октябрь 1604 года.
На третью ночь пребывания Димитрия в крепости Чернигов случилась беда. В ночном питье для царевича оказался яд. Это была Сонная одурь или Белладонна, как назвал сие иезуитский священник, знающий в медицине.
Питье предназначалось для царевича. И слуга принес его в покои и поставил на стол. Димитрий Иванович всегда, когда долго не спал, сидючи за бумагами, прикладывался к кувшину.
Но слуга из русских, сам отхлебнул немного из царской посуды и с ним случилось неладное. В людской ему стало плохо.
