Сразу явился падре Рональд и осмотрел его. Дыхание слуги было хриплым, и сердце его бешено колотилось.
– Жжет ли в горле? – спросил иезуит.
– Глотка горит, – прохрипел слуга. – Нутро выворачивает, господине.
– Что принимал?
– Да питье…
– Какое питье?
– Из кувшина, что в покоях… в покоях государя.
Иезуит срочно послал людей к царевичу.
– Пусть не притрагивается ни к чему!
Слугу скрутило, и он закричал от боли. Иезуит приказал принести подогретой воды.
В комнату ворвался воевода Мнишек.
– Что случилось?
– Беда, пан воевода. Отравление.
Падре рассказал все что знал.
– Пытались отравить царевича?
– А вы как думаете? Слуга принял сие питье случайно!
– Он осмелился пить из посуды его высочества? – удивился Мнишек.
– Это русские, пан воевода. Но сим он спас государю жизнь. Хотя… это если сам царевич не пил сего напитка.
– Но что сие? – спросил Мнишек.
– Белладонна, пан воевода. Яд растительного происхождения. В переводе с итальянского сие означает «Красивая женщина». Симптомы проявляются спустя полчаса после приема яда.
– Его можно спасти?
– Слугу? Нет. Слишком поздно! Но нам нужно идти к царевичу.
Однако и сам Димитрий Иванович, привлеченный шумом, уже спустился к ним в людскую. Он был в рубахе и накинутом на плечи малиновом кафтане.
– Что случилось?
– Пан Димитрий не пил ничего? – спросил иезуит.
– Нет. Хотя питье стоит в моем покое.
– Но пан не притрагивался к нему?
– Нет.
– Слава Иисусу Христу! – сказал воевода Мнишек.
– Но что случилось? Кто мне объяснит?
– Тебя хотели отравить, государь, – сказал падре Рональд. – В твоем питье – яд!
– Яд? Но здесь умирает слуга.
– Он пил из твоего кувшина. Само провидение спасло тебя, государь. Это большая милость всевышнего.
– Но кто хотел отравить меня?
– Сие надобно выяснить! – произнес Мнишек…
***
Велимир Бучинский спустился в пыточный подвал. Там уже орудовали его люди. Палачам воеводы шляхтич не доверял.
– Что говорят? – спросил Бучинский.
– Стряпуха, что питье готовила, божиться, что не знает ничего, – ответил рослый жолнер Маржецкий. – И говорит она правду. С пытки ничего не добавила.
– Может, пытал плохо?
Маржецкий, полковой палач, лишь усмехнулся на такие слова Бучинского.
– Хорошо пытал?
– Огнем жгли. Ничего не сказала. Лучину под ногти загонял! Не знает ничего. Готовила питье и все. Ни о каком яде и не слыхивала.
– Кто на кухнях был?
– Дак народу полно, пан Велимир. За месяц не управимся.
– Чего? – Бучинский посмотрел на палача. – К завтрашнему утру дай мне отравителя.
