– Своя голова всем дорога, князь. И выгода своя. Пусть сей дьяк отправиться к государю Димитрию Ивановичу и примет от него честь!
– Так путь панна сама и скажет про сие дьяку.
– Охотно, пан князь…
***
Воевода Путивля Михайло Салтыков расположился в трапезной и вкушал пищу в компании своего товарища князя Василия Мосальского.
Толстый Салтыков раскраснелся от выпитого вина и бахвалился.
– Слыханное ли дело! Они угрожают мне! Идут с горсткой людишек, и думают взять сей город, где воеводой сидит Салтыков!
Мосальский не разделял оптимизма воеводы.
– Они взяли Монастырский острог. Подумай про то воевода. И взяли быстро. Без единого выстрела. Смекай! Затем Чернигов! Тоже крепость!
Князь осушил кубок залпом и поставил его на стол. Хмель не брал его.
– Сие город и крепость с пушками!
– Воевода! Ты слышал ли меня?
– Слышал, князь. Как не слышать.
– Дак ворам ворота открыли изменники и здесь тоже будет. Али думаешь, что за Бориску Годунова кто станет воевать?
Салтыков поперхнулся и закашлялся. Такое молвить про царя. В уме ли князинька?
– Ты вином упился, али как? – спросил он Мосальского.
– Не берет меня вино! Так вот, воевода. И ты не зыркай. Али напугать меня вздумал? Так сие напрасно, воевода. Я дело молвил.
– Но сие измена!
– Да ты не ори так. А то дом переполошишь. Ты меня слушай. Прибыл в Путивль дьяк Сутупов с государевым жалованием служилым людишкам. 10 тысяч рублев серебром.
– То верно! – кивнул толстый воевода. – Борис Федорович повелел раздать жалование стрельцам и казакам.
– Но ты прошлое жалование стрелецкое всегда половинил и стрельцы наши того не забыли. И вспомни, как они тебя на копья поднять хотели. Не забыл?
Воевода сердито сопел. Еще бы ему сие забыть. Сколь страху тогда натерпелся.
– Ты говори дело, князь Василий.
– Я и говорю дело, Михайло Иваныч. Против тебя посадские людишки давно зубы точат. Им дай лишь повод, и они и тебя, и всех кто рядом с тобой перережут.
– Того не дам! – вскричал воевода и бахнул кулаком по столу.
Мосальский лишь засмеялся.
– Ой, ли! Не дашь! Они спрашивать не станут. Как только самозванец подойдет к Путивлю, твоей власти здесь конец.
– Неужто все изменники? – спросил Салтыков.
– Не все, но многие. И города нам не удержать. Разве если из Москвы придут полки дворянской конницы и три приказа московских стрельцов.
– Да разве даст царь нам такие силы? – спросил воевода.
– То-то что не даст. Бориска-то не видит из Москвы того, что нам грешным видно. У нас полк в 500 пищальников
