– Почему? – передёргивает меня от холода, подступающего со стороны шуршащих по камням волн и моей промокшей от активного восхождения спины.
– Не знаю, просто рад, – красноречиво двигается он, вытаскивая из-под себя плед. А когда я принимаю приглашение, укрывает мягким клетчатым флисом, пропахшим чем-то домашним: попкорном, диванной кожей, слезливой мелодрамой, а может, пивом, чипсами и финалом какого-нибудь футбольного матча. Чем-то, что с этим парнем совершенно не ассоциируется. Впрочем, как и всё, что я вижу и слышу сегодня.
И я очень хочу спросить его о маме. Как давно она умерла и почему, но ни при каких условиях не хочу говорить «ваша» и упоминать Адама, а сказать «твоя мама» как-то язык не поворачивается.
– Сегодня день, когда она родилась, – задумчиво крутит он зефир в языках пламени, словно прочитав мои мысли. Впрочем, они явно витают в этом густом и влажном воздухе. – Отец пережил её больше, чем на десять лет. И каждый год отмечал только день её рождения, отказываясь принимать сам факт её смерти.
– А как она умерла?
– Нелепо. Уронила кольцо в аквариум с «сигаретными улитками». И поторопилась его поднять. А оно упало рядом с двумя особями, стукнув одну по раковине. В итоге обе они выпустили в её руку свои жала. Шансов не было. А противоядия не придумали и до сих пор.
– «Сигаретная улитка»?
– Это конусная улитка, размером с большой палец, яд которой настолько опасен, что у человека остаётся времени только на то, чтобы выкурить одну сигарету, а потом умереть.
– Зачем же вы держите всех этих гадов?
– Это бизнес, Ева. Половину острова занимают фермы, где их разводят. Дед был учёным, довольно талантливым и помешанным на всей этой живности. А вот уже отец сумел превратить его увлечение в доход. Стоимость одного грамма некоторых получаемых из этих тварей веществ доходит до цифр с шестью нулями. А токсичность превосходит яд самых опасных змей в десятки раз. Но уже сейчас некоторые незаменимы, например, при производстве лекарств от болезни Паркинсона. А более широкое применение расширит не только границы медицины, но и биохимии, и даже поможет понять истинные пути эволюции. Хочешь, я тебе покажу? – вдруг оживляется он.
И хотя в принципе он рассказывал довольно увлечённо, я всего лишь вежливо кивала, понимая насколько от всего этого далека. Но получив его неожиданное предложение, дёрнулась и уронила зефир в угли.
– Чёрт!
Тут же ударил в нос запах горелого сахара.
– Ты только кольца не надевай, когда со мной поедешь, – вроде пошутил он и жестоко, но у него вышло грустно. А потом он презрительно скривился, когда я виновато пожала плечами. – И я тебя умоляю: прекрати эти ужимки. Всё это ничего не значит. То, что я тебе рассказываю. То, что зову с собой. Окажись на твоём месте любая другая, я бы позвал и её. Мне просто скучно. А ты просто приехала на шоу, за участие в котором получишь деньги. Всё.
