Ставки пробили потолок, и в ход пошла холодная, острая сталь ножа. Лезвие жадно впилось в левое предплечье, пробив мясо, нервное окончание и вгрызлось в кость. Вместе с кровью из Криса изливался крик. Один чурбан держал его, второй, с садистским усердием на лице, орудовал ножом. Лезвие скребло по кости! Всю вялость смыло потоком густой крови и адреналина, он беспомощно дёргался, чем усугублял ситуацию. Все тело тряслось от шока. Это омерзительное поскребывание, чуть приглушённое бульканьем крови дрожью вибрировало в нем. Ощущение было такое, что скребут не только в руке, но и в черепе. Изнутри. То же провернули со второй рукой, но тут он ничего не помнил, вырубившись от кровопотери.
Пробуждение было не из приятных. Он чувствовал, что уже в сознании. Смутно, но чувствовал. Как будто занырнул глубоко в холодное озеро ночью и медленно всплываешь. Глаза он открыл через очень долгое время, когда нечто горячее нестерпимо кололо его закрытые веки. Крис был подвешен на перекладине из бамбука за изувеченные руки, которые перестали кровоточить и были перевязаны. Руки ныли и дрожали от ногтей до плеч, причиняя тупую, постоянную боль. Дизентерия вернулась к своему развлечению, муча морпеха слабостью, ознобом и высоченной температурой, лишая того каких либо признаков умственной активности. Поняв, что ничего интересного не происходит, Крис провалился обратно в беспамятство и единственное, что смогло снова открыть его налитые свинцом веки – ведро ледяной воды, выплеснутое на измученное тело. Слабость позволила Крису лишь медленно поднять голову. Только сейчас он заметил, что не различает цвет окружения. Как будто какой-то криворукий расплескал по всюду серую краску. Серость плыла перед глазами, как рябь на спокойном озере или как на тв-экране с помехами.
Перед перекладиной на колени поставили Стивена и троих морпехов. Руки заведены за спины и туго связаны. Коротышка с двумя чурбанами тоже был здесь. Тот сукин сын, который резал Криса, тем же ножом перерезал верёвку и морпех шлепнулся на траву с полным отсутствием сил. Двое чурбанов быстренько поставили и его на колени, Крис и не сопротивлялся. В дрожащую от холода, болезни и серьезного ранения ветку, которая раньше была рукой, вложили его личный «браунинг». Ветки заныли сильнее, бинты засочились свежей кровью.
– Говорить где ходить!– Пискнул коротышка. Вялость и забвение немного притихли, удивлённые разворотом событий.– Или ты убивать их!
