Манчини мечтал о небольшой лавке часовщика, в какой-нибудь глуши. Подальше от крупных городов и от людей. Бен хотел проехаться по стране, найти семьи погибших сослуживцев, но это только на первых парах. Дальше он тоже не знал, чем заняться. Впрочем, это уже было не важно. Дома теперь нет ни у кого….
Тихо матерясь под нос, напрягая каждую извилину, потирая пустую глазницу, скрытую багровым бинтом, Андерсон умудрился починить рацию, словно маньяк распотрошив советские рации на детали. Все, кто были не в карауле склонили сальные, грязные головы над Андерсоном, который крутил колёсико частот, будто медвежатник, так же аккуратно, дюйм за дюймом. Ничего. Они как шлюпка посреди океана белого шума. Сайгон, Дананг, все возможные базы ВВС, авианосцы ВМФ. Ничего. Капрал Уинтерс приказал разойтись, а сам остался с Андерсоном, перечисляя радиопозывные артбатарей поблизости. Сержант, хмуря брови, морща лоб, разглядывал карты из радиоточки. Ребус в голове сложился в четкую, ясную картину, вызвав у опытного боевого офицера дрожь в теле. Бетонные стены с виду простых партизанских укреплений, советские очистители воздуха, лекарства в лазарете, а теперь карты с красными крестиками на основных объектах в Южном Вьетнаме. Это пункт наведения. Отсюда гуки направляли ядерные боеголовки точно по главным целям в юге. Аэродромы, артбатареи, склады, военные базы, флот все было отмечено с точностью до инча и все так же безнадежно молчало….
Новость не то чтобы шокировала морпехов, всем и так было понятно, что узкоглазые здесь не чаепитием занимаются. Но боевой дух солдат пошатнулся, вздрогнув от жути. Они разбрелись по позициям, кто в караул, кто по остальным делам. Уэйд, Манчини и Бен как всегда сидели в тоннеле у лазарета. Уэйд и Бен приговаривали свой паёк из добытого риса, но голод и не собирался отступать. Казалось, что каждая ложка крупы лишь убавляет сытость. Однако, морпехи жевали безвкусную, белую массу, так как их стандартный, армейский паёк иссяк. Лишь Манчини нервно озирался, ежился выламывал руки, тянулся к помятой пачке сигарет на каске, а потом бил себя по кистям. Банка риса, с тянувшейся из нее шлейфом пара, остывала. Бен был полностью увлечен едой, но Уэйда настораживало поведение Манчини.
– У тебя все в порядке?– Решился спросить МакКингли. Манчини резко дёрнулся, то ли от неожиданности, то ли ещё от чего.
– А? А… да….– Его взгляд бегал по всему тоннелю, отскакивая от стен, подпрыгивая до потолка и не останавливаясь ни на секунду.
