Двинулись все, на острове никого не осталось. Он пошел в хвосте, поле было большим по- настоящему. Они ломились через тростник – видно ничего не было, кроме самого тростника, а когда они подошли к краю, солнце уже успело значительно подняться. За краем пришлось снова лезть в жижу с незнакомого берега, и дальше двигаться в жиже. «Да, глубоко, но ничего, вчера еще глубже было. А куда мы идем-mo вообще?» - впервые за сегодня подумал он. Чий оглянулся вокруг. Сзади удалялся край тростника с незнакомыми очертаниями, пустошь, и солнце висело вроде как-то не там. А впереди, зеленели прикрытые сизой дымкой, огромные сопки, как гребешок зубьями, покрытые маленькими, отсюда, деревьями, – Лес. … Север…
Значило это, что они все-таки договорились. Вчера. Удалось Тольнаку, а может, и сегодня. Надо же все это проспать уметь. Самый простой способ узнать – поговорить с Тольнаком на привале, но когда он будет, этот привал здесь? Может, к вечеру, а до вечера ждать не хотелось, да и вряд ли правильно, опасно так долго в неведении оставаться. Он же вообще ничего не знает, вот сейчас случится что, ведь и подыграть может не получится, помочь. Проспал. Ситуация крайне нелепая. «Надо узнать. Что он там вчера говорил?» - Чий попытался вспомнить. Про дерево – как он росло… Вспомнилось, как он вышел вчера из темноты, довольный, как кладет на кучу тростника лист с завернутыми в него орехами. Да нет. У костра. Тропа…Тропа… не нашел, но завтра все ясно станет! Это сегодня, значит, и ведь идем же. Он оглянулся на Кольму, посмотрел на спины впереди – шли, не то, чтобы бойко, в такой грязи бойко в принципе не походишь, без радости, конечно, но шли, и он шел.
Он не понимал, как это у Тольнака получилось, он был готов поспорить вчера, что ничего из этого не выйдет. Это было непонятно. Вот сон ему сегодня вполне понятный приснился. В смысле, странный, конечно, но в духе, объяснимый. Хотя со сном тоже чудно’ выходило. Спал он плохо этой ночью, хотя и, казалось бы, на твердой земле, невыспавшийся. Вся ночь прошла в дреме, и всю ночь он думал, что все это правда, временами он засыпал по-настоящему, улетал куда-то, и тогда ему начинал сниться сон. Он был в Деревне на Амбаре, почему-то с Воротом и Израном, сначала они там делали что-то, лазили где-то, прятались вроде от кого-то или от чего-то, а потом как-то получилось, что они сидели и разговаривали, уже вдвоем – Изран и Ворот, а Чий сидел рядом и слушал. После этого он полу-просыпался и начинал дремать. Он опять понимал, что они здесь, на куче тростника, что они ушли из Деревни и шли в Лес раньше, а теперь непонятно зачем застряли в Болоте. Думать он не мог, раздражало, что пить хочется, что в тростнике, который они наломали, ползает какая-то дрянь – мушки какие-то. Но сон не прекращался совсем, он по- прежнему слышал голоса. Чуши по-прежнему хватало: вроде того, что хоть они и говорили довольно громко, но понимал он их редко, чаще отдельные слова, реже предложения, или что он их видел – как они едят и разговаривают, даже когда лежал, уткнувшись лицом в тростник. И, когда просыпался, оглядывался, кругом была тишина, рядом никто не сидел, потом он засыпал, и все продолжалось по новой, и странным все это тогда не казалось. Наоборот, он верил, что все это на самом деле, всю ночь, и даже когда просыпался, и рядом ничего такого не видел, все равно подозревал, тревожное ощущение не исчезало.
