У Кольмы он мало чего узнал, как они с утра собирались разделиться и пойти одним на юг, другим сюда, к северу, тех, кто идет на юг, должен был вести Тольнак, потом они передумали, – Изран в смысле, – и Тольнак пошел на север, потому что он обещал еду, а потом на юг вообще никто не пошел.
Вот так вот легко, он и не предполагал, что так легко, откуда только еда будет, рискнуть решил что ли, но все-таки это легче, чем он думал намного легче, обещаешь, что, будет что есть, и идут, а Изран растерянный и не знает что делать, настолько, значит, они тупые, что ли? И, выходит, Израном тоже можно управлять, если знать, где поманить, а где пришпорить, если с умом… А если нет там никакой еды, что, он рискует? Да нет, вряд ли так. Ощущение тревоги появилось и не пропадало. Может, поэтому он и обрадоваться за Тольнака не успел, твердил только про себя: Да нет, нашел или знает, что найдет… Найдет… Не может он… Он по-любому… И даже если и нет, то все равно пищу искать придется, они в Степь без нее никак не пройдут, наверное, его уже самого трясло от голода, руки, ноги, слабость постоянная, от которой хочется прилечь.
Он сперва, решил было подобраться к «голове», прошел нескольких, поглядел на занятого, судя по лицу, Тольнака, издалека, понял, что глупо, что поговорить все равно не получится. Перестал спешить и немного отстал.
…Изран сидел верхом на Дереве, стоящем на четвереньках, а Ворот стоял рядом и слушал. Чий улыбнулся: «Все-таки сон вещь нелепая, тогда же мысли, что это глупо, не приходило, – жутко это там было». Они говорили на этом странном своем языке. Чию было страшно, и очень неуютно одновременно, – они мешали ему, спать хотелось, а они бубнили и бубнили, сверлили ему голову. Потом заговорили на обычном.
– Мне некогда тут, у меня скот пропадет в деревне, – сказал Изран. – Я тут не могу, тут им страшно, они тебя боятся, ты понимаешь.
Ворот молчал, соглашаясь.
И Чий тогда действительно думал, вспоминал, что Изран ведь пастух в Деревне, точно, что же он тут долго-то так, ему же с ними некогда, наверное, но он ведь сам все это затеял.
Он видел Израна со спины. Ворот стоял передом, к ним обоим, но Чий подробно его лица не различал, знал только, что он это.
«Ты знаешь, что они, когда боятся, болеть начинают», – дальше шло абсолютно нелепое, подробное объяснение как: они из-за страха худеют, пропадает хребетный жир, а когда на хребте жира нет, то его очень легко простудить, и от этого умирают. И Чий вспомнил, что, конечно, уже много раз слышал про это еще с детства, а сколько скота из-за этого мрет, еще бы такая проблема. «Зачем ты замазал здесь все зеркала, мы не пройдем так, зачем ты их пугаешь».
