***
– Что ты шаришься, Рыжий? Чё, что?! Пожрать тебе?
Чий вздрогнул – голос был Израна. Вот теперь точно началось.
Чий обернулся, так и было, он уже проснулся совсем, и от тупой хандры первого времени после сна, когда не понимаешь, чего больше хочется, уже вставать или ещё спать, тоже проснулся и, по-видимому, только что. Он сидел на краю настила, всё ещё лениво сгорбившись, свесив ноги в грязевых разводах со вчерашнего вечера в воду.
– Изран, куда мешки пустые класть?
– Вон туда, – он вытянул вперёд палец. – В грязь класть, да, Краюха? Вы же у нас любите, видимо, жизнь походную, трудности вас натаскивают. Да? Вы их сами себе создавать любите, правда?
Ответа не было, сзади хрустнули ветки настила, кто-то нервно переступил с ноги на ногу. Чий поморщился, представляя, что сегодня должно быть, посмотрев на Тольнака, ткнул большим пальцем за спину и нехотя поднялся.
Собрались они на удивление быстро, лишние мешки побросали в воду, подняли Ушастого. Он сонно хлопал красными воспалёнными глазками, мешка ему не дали, он не возражал, также сонно щурился. «Или не сонно», – подумал Чий. Он вспомнил, когда видел такие же глаза: у них в Жухлый мор телёнок умер маленький, совсем был карапуз до мора. Два года назад это было, его ещё звали как-то смешно. Чий попытался вспомнить. Брат подарил, ему лично подарил, у них самка мёртвого родила, а у него отказалась одна в стаде, вот он и отдал ему. «Как же он его назвал?» – пытаясь вспомнить имя, он попробовал представить, как он его первый раз принёс, маленького, закутанного в тряпку, картинка смазалась, и перед глазами появилась тощая уродливая морда с облезшей шерстью, его же во время мора. Когда он не ложился и не сходил с места двое суток, весь в каких-то непонятных пятнах и с вот такими же сонными, набухшими, кровавыми глазами.
Чий поднялся и поискал взглядом Ворота, тот не обращал внимания, он, не глядя, набычившись, стоял рядом с Израном.
– Ну, идём, что ли? – Дерево угрюмо шмыгнул носом.
– Куда?
– Определиться надо.
– Надо? Ну, давай. Давай определимся, ты как себе это представляешь?
Дерево снова шмыгнул. Изран повернулся.
– А с тобой мы вчера так и не договорили, да, Чий? Я так и не понял, что вас задержало там, полдня вас ждали?
Судя по тону, понять так было ещё ничего нельзя, но это со стороны человеку нельзя, тон пока самый обыкновенный был или почти, а он-то ещё вчера понял, только вчера об этом думать не хотелось, и это Израна надо было совсем не знать, чтобы сейчас на тон внимание обращать. Он издевался.
