– Вообще-то какая-то нестыковка идет. Ты, отче, рассказываешь так, что создается впечатление, что все это произошло не очень-то и давно. А и гипербореи, и этруски исчезли очень и очень давно.
– Одно скажу тебе: все русичи всегда в гармонии с землею, небом и водою проживали. И день свой по собственному желанью продлевали. Погибнуть русич мог в сраженье, но не в постели от старости макошою покрывшись. Но и древа могучие в степи стоящие со временем дряхлеют, вот так и мы со временем увяли и стали тем, что видим сами.
– Да,– вздохнул Аркаша.– Увы. Ладно. Спасибо. Мы пойдем, а то нам дорога дальняя предстоит. И последний вопрос: вот этот кувшин напоминает слона, стоящего на задних ногах, а из хобота мы воду наливали. Это что?
– Подарок Ария.
– Понятно. Пошли, мужики, а то так можно еще день слушать.
Все поднялись и вышли вслед за старцем. Выходя, старец остановился рядом с деревянным идолом – тотлекским воином.
– Да, вспомнил я историю другую, но в продолжение рассказа. Когда наш нимб подарочный, утерян был на речке под сбруей воинов убитых, и, кстати, с тех пор мы Сбручем ту реку нарекаем, собрались на совет и волхвов пригласили. Глаголили: негоже так русичам ни с чем остаться и, мол, сто крат дороже и ценнее новый должен быть. Спросили мнение волхвов. Те, посовещавшись, их спросили: подарок воинам – толтекам? Так давайте пластину ихнюю возьмем, как образец. Не зря же он им сердце прикрывает. А, чтобы связь там с русичем была, давайте нанесем, на сей металл червленый, что солнце радует сиянием своим, те камни – обереги, что каждому из вас принадлежат. На том и порешили: все девять камней, немного ограненных, в металл втравили. Получилось чудно. По крайней мере, мне так говорили. Дошел подарок сей до места, но все толтеки на юг уж подались, а посему пластина эта довольно долго у Хорса задержалась. Но и до гибели своей, успел отправить он ее на юг, где Ра потом вручил ее родному сыну с напутствием идти и земли новые спасти от ворогов опасных. А что потом и где она сейчас – не ведаю, хотя узнать и мог.
– Послушай, уважаемый, дедуль,– сказал Аркаша,– это хорошо, что ты грамоты такие по всей Руси послал, но я попрошу тебя, как мы договорились, напиши все это и даже подробнее для нас, да спрячь понадежнее.
– Да помню я. Я в памяти хорошей. Мне всего лишь двести тридцать лет, и то исполнилось недавно.
– Да? А-а, ну-у, тогда тебе, действительно, жить да жить. Благодарствую за чай, за рассказ.
