Власть по праву принадлежит сильному, предназначена по сути исключительно ему! Он избран ее носить, собой же избран, до алчности, чтобы никогда, никогда не терять её!
От сильных рождаются сильные, их право – закон! Это их право, их законы! По наследию переходящее, по статусу, над всеми царящее, над всеми властное право!
Право сильного над всеми надзор вести, со всех прибыль иметь и со всех спрашивать больше того, чем они обязаны. Наказывать нещадно, чтобы лезли в дела их только касающееся, отобрать у них, слабых, и веру, и право на власть, присвоить в полной мере её себе! Вообще прав их надо лишить, – ни к чему им права, минимумом их наделить надо! Пить, есть, спать – вот их права! Пить, курить, блудить – вот их права! В рамки их поставить, ограничить их и закончит на этом! И никогда они из этого круга, из этой клетки не денутся! Рабство без кандалов! Ибо ты не выпустишь их, да и сил у них не хватит, чтобы вырваться! Умы их будут заняты совсем не тем! Совсем!
Если кто и выйдет за рамки дозволенного, за границы – этого жестоко наказывать, брат! В пример другим. Это им во благо, это есть гуманность! Забота о них. Страх лучше милосердия и сострадания, страх заставляет трястись их члены при виде твоего могущества, чтоб как пресмыкающиеся они ползали у ног твоих, и целовали их, лишь бы ты милосердие к ним проявил! Вот чего Я хочу! Лишь бы одолженьице им сделал!
–Это же жестоко, остановился испуганный мальчик, – нужно чтобы как к тебе, так и ты к людям, меня так отец учил, плохо поступили с тобой – уйди и забудь, достойно поступили – отблагодари, воздай долг. Спасибо и скажи, или прости.
Григорий взбесился. Размышления грязного беспризорника разозлили его, он подтолкнул того вперед.
–К черту! Так от всех добра ждать? Забыть и уйти? А если на сердце останется эта обида? Накопиться злость и ненависть, и уйти уже не уйдешь, и остаться не останешься, не забудешь и не простишь – это вернее будет, не простить! Вспоминать каждый раз, влезет в голову эта мысль, и топором не вырубишь, а потом как выльется злоба на обидчика твоего, или не на него, а на того, кто рядом будет, это все равно на кого! Отомстишь сполна, и местью насладишься, ох как насладишься, вот уже тогда и забыть и уйти можно! Но нет! К черту! Если обидчик слаб оказался? То и мучить его начнешь, и не отпустишь его под "благородной" кары своей ни на минуту! Как птица в клетке будет он, – тут Григорий рассмеялся истерическим коротким, и до тошноты странным хохотом, но сразу же очнулся и продолжил, – ты, брат, одно запомни – жить нужно только для себя и плевать надо на всех, кроме себя! Или жить – или страдать!
