У дальнего фронтона послышался шорох.
Кира замерла и прислушалась. Звук не повторился.
Наверное, птица на крыше.
Горище – или по-русски чердак – было самым таинственным и притягательным местом во всём бабушкином хозяйстве. Поднимались сюда с тыльной стороны дома. Над дорожкой, огибавшей хату, почти из самых кустов малины поднималась вверх под острым углом металлическая лестница, крашеная зелёной краской. Бабушка давно не могла осилить крутой подъём, поэтому девять месяцев в году горище пустовало, и только летом, когда на деревянных стеллажах, установленных здесь в незапамятные времена, сушили цветы и травы, здесь хозяйничали внучки.
Кира официально получила это право, когда ей исполнилось всего восемь. Старшие внучки стали взрослыми, и уже не приезжали к бабушке на всё лето наведываясь. Поэтому других вариантов просто не было.
Иногда на горище было страшновато.
Не так страшно, как в тёмном коридоре за летней пристройкой, ведущем в туалет над выгребной ямой – там и днём было жутко, а уж с наступлением сумерек Кира туда даже не совалась. Она без стеснения предпочитала эмалированный горшок с крышкой.
Нет, на чердаке жили другие страхи, они обитали в тихих шорохах, тёмных пыльных углах, у дальнего фронтона, в накрытой мешковиной квадратной дыре в полу. И хотя Кира прекрасно знала, что дыра эта – всего лишь люк в потолке над коридором, она не рисковала подходить к ней близко.
Посредине чердака стоял скрипучий диван-книжка, обитый давно вытершейся синей материей. Одному богу известно, кто, как и зачем его сюда затащил.
Яна любила заманивать сюда младшую сестру перед дождём. Она была на 10 лет старше, и хорошо чувствовала приближение непогоды. Ещё светило яркое солнце, а Яна уже придумывала новую игру на горище. Совсем маленькая Кира каждый раз велась на эти выдумки. Не проходило и пять минут, как по крыше начинал стучать дождь, гром разрывал раскатами небо, а молнии вспышками электризовали летний воздух. Кира жалась к старшей сестре, та с явным наслаждением рассказывала страшилки про водяных и русалок. Всё заканчивалось слезами, и тогда, чтобы успокоить сестру, Яна набирала со стеллажа засушенных цветков, клала Кире на ладошки, и заставляла лепестки взлетать, выписывая в воздухе причудливые фигуры. «Смотри-ка, сестрёнка, да ты у нас волшебница! – смеялась она. – А сделай слона! Нет, пусть будут пчёлы». И цветы, выстроившись по приказу, роились по чердаку как настоящие пчёлы.
