– Ты что-нибудь употреблял сегодня, дружок? – вкрадчиво спросил он.
Я помотал головой, не разжимая рта.
Он положил на капот планшет и выписал штрафной листок. Когда он исчез за холмом, я уставился на бумажку: «Явиться в суд для решения». И адрес.
Добравшись до здания суда в соседней деревеньке, я остановился перед хлипкой двухэтажной постройкой начала века и зашёл внутрь. Дождавшись очереди, встал перед барьерчиком в зале. Сверху поскрипывали лопасти деревянного вентилятора.
Судья в чёрной мантии полистала бумажки, изучила листок и посмотрела на меня, изменившись лицом. Я нервно сглотнул – только самоубийца мог умудриться обоссать частные угодья на глазах у шерифа. Воображение рисовало панические картины.
– Ваша честь! – начал я уверенным тоном линию защиты. – Со всем уважением… Прекрасный штат. Рогатый скот. Мочевой пузырь. Экстренная необходимость. Опасность для здоровья. Безопасность движения. Раскаяние. Снисхождение. Милость к падшим. Никаких сомнений. Ради всего святого! – взмолился я в крайнем душевном волнении.
Она сняла очки. Потёрла переносицу. Нацепила очки обратно. И посмотрела на меня, сжав губы.
Схватив молоток, она треснула им со всего маху по подставке, и суд огласил громогласный окрик:
– Кастрация!
Мощное эхо прокатилось под сводами старинного зала и холодком отозвалось где-то в области мошонки. Я встревожено обернулся: «Что она сказала? Вы слышали?».
Ожидавшие своей очереди на лавках лениво рассматривали стены. Алкоголик у прохода равнодушно посмотрел на свои ногти. Чёрный паренёк не вынимал из ушей наушники. Девица в рваной майке оскалилась, обнажив тёмный беззубый рот.
– Простите, вы сказали: «Кастрация»? – холодея, я попытался прояснить положение.
– Я сказала: «Наша нация!» – произнесла она, грозно нависая сверху. – Наша нация… Наш народ! Осваивал эти земли. Растил скот. И прокладывал дороги в надежде, что воспользоваться плодами трудов сможет каждый. Каждый, кто проявит необходимое уважение к нашим ценностям, правилам и законам. Мы всего лишь требуем их соблюдать!
Она набрала в лёгкие воздух, переводя дух, и выпрямилась.
Грозно мелькнул молоток:
– На первый раз – предупреждение! – бухнула она молотом по наковальне. – Следующий!
Я облегчённо выдохнул. «Ангола» и электрический стул мне сегодня не грозили.
Вернувшись в машину, я осторожно тронулся и поспешил вырулить обратно на трассу.
Через пару часов эфир заполнили радиостанции Нового Орлеана.
Ритмично покатил лихой джаз. Я приближался к городу. Впереди показалось озеро и мост, ведущий в восточные пригороды. Я решил хлебнуть кофе на заправке.
