Кудыкины горы - Евгений Иванов

Мы сидим здесь давно, на этаже шумно,

в очереди в кабинет врача людно.

Никто не стесняется хвори прилюдно,

встречу с доктором предвкушая в радость,

наблюдается у каждого своя слабость.

Неврастеники нервно ломают веники.

Психопаты, затаясь, точат лопаты.

Маньяки жгут спички.

Истерички бегают и делают нычки.

Вокруг шизофреников снуют рыжие лисички.

На плече у алкоголиков прыгают черти,

но им море по колено –

алкоголики не боятся смерти.

В углу параноик на дырявом диване

лопает пузырики на целлофане.

Олигофрены дружно бьются головами о стены –

от нас вешаются все санитарные смены!

Приду и сяду в тёмный зал, чтоб насладиться.

Чтоб умереть, оглохнуть и преобразиться.

Чтобы сломать все заколоченные двери.

Кувшинку для тебя мне раздобудут ночью звери.

И фонари будут светить всю ночь так ярко,

и пчёлы будут жалить жарко,

когда я потяну за край атласной ленты,

и опадут к ногам все позументы,

и естество нагое воссияет –

оно притягивает, манит, ослепляет.

Не обман, не блажь и не фарс –

мы скоро полетим на Марс!

Всё-таки это случилось –

вчера позвонили мне,

и, наконец, сообщили:

кандидатуру поддержали все!

Меня принимают в команду,

я полечу на Марс!

Это большая ответственность,

отныне я – «Звёздный Барс»!

В команде суровые правила –

нельзя сейчас больше пить.

Доктор сказал об этом –

я должен теперь с этим жить.

Многое теперь под запретом:

водку, понятно, нельзя.

Пиво – ни в коем случае.

Даже вино нельзя!

Не буду теперь есть мясное,

только салат –

важно держать в порядке

вестибулярный аппарат.

С собою брать можно книги,

разрешили взять даже кота…

Одно мне только не ясно –

как же я там без тебя?

Сигнал подай, отзовись, прошу –

я тебя с собой заберу.

Ведь не обман, не блажь и не фарс –

мы скоро с тобой улетим на Марс!

Сносить иль не сносить – вот в чем вопрос!

Достойно ли терпеть безропотно судьбы позор

иль совершить [Роскомнадзор]?

Иль нужно оказать сопротивленье?

Восстать, вооружиться, победить!

Иль самому себя пришить?

Уснуть. На всё забить. Забыться…

На кладбище ползти, там схорониться.

В пустой квартире, неухоженной,

старик лежит, судьбою брошенный.

В одежды белые одет,

не ждёт ни радостей, ни бед.

Никто не вспомнит, не придёт,

не промурлычет чёрный кот.

Нет внуков, нет детей и нет жены –

ничто не растревожит тишины.

И лишь неслышно на плече,

иссохнув в тяжком ожидании,

его душа, молитв не зная,

тревожно ждёт и жаждет рая.