Впереди показалась парковка и пропускной пункт.
Я остановился, наблюдая через открытое окно за движением на границе.
По пешеходному мосту в обе стороны тянулась вереница людей. На выезд стояла небольшая очередь машин.
От пропускных ворот отделилась парочка – две молодые мексиканки. Одна прятала слёзы в ладонях, другая поддерживала её и помогала идти. Им навстречу из машины вышел парень. Он обнял их по очереди и прижал к себе ту, что рыдала. Они немного постояли, сели в машину и укатили, увозя с собой тайну, которую я никогда не узнаю.
Я поехал за ними, но заблудился.
Попав на какой-то тёмный пустырь неподалёку от центра, я зарулил на свободную площадку возле обшарпанных вагончиков и, разложив сидения, растянулся сзади.
В приоткрытое окно задувал прохладный ветерок.
Трещали цикады.
Внезапно, вдруг где-то совсем рядом, надсадно ухая, прокричала обезьяна!
Визгливым сипением ей ответила другая.
Отчаянно заорал попугай.
Отозвался громогласным трубением слон.
Какого чёрта… Что за джунгли?
Я приподнялся на руке, и в этот момент, почти над ухом раздался оглушительный львиный рык.
В вагончике зажёгся свет. Открылась дверь.
На пороге показался всклоченный мужичок. Свет упал на клетки. Рядом с ними высветился высокий пёстрый шатёр с витиеватой винтажной надписью: «Цирко де Мехико».
Я высунулся из окна. Бродячий цирк!
– Можешь ночевать здесь, – успокоил мужичок, разглядев моё ложе на задних сидениях. – Шимпанзе второй день болеют и будоражат всех. Я дам им жратвы. Кажется, идёт большая буря…
Я глянул на замки на клетках и успокоился. Откинувшись на надувную подушку, закрыл глаза и провалился в дремоту.
Проклятые макаки визжали всю ночь и будили льва. Попугай с перепугу орал, как зарезанный, а слон бесился и, истошно трубя, требовал тишины. Мужик выходил ещё несколько раз. Под утро стали выть гиены. Поднялся ветер. Песок стал бить в стёкла. На рассвете истерически заорал петух. Всю ночь я ворочался, и страшно хотелось пить.
«Всё, что случилось в Вегасе – останется в Вегасе!» – я переводил мутный взгляд с тёмного пятна в углу на лохматую голову в зеркале. Я сидел в простынях на кровати размером с вертолётную площадку. На часах был полдень. «Wake up call» раздался минуту назад. Прямо напротив казино-отеля «Мандалай-Бэй» через дорогу находится затрапезный мотель системы «Super 8». За дверью стояла малышка «Тутси». Щель в двери была такая, что я мог засечь любого потенциального угонщика, а водопроводная система, проложенная между гипсокартонными стенами, утром, когда все идут умываться, издавала такой адский грохот, что, вскакивая, я думал о приближении горной лавины или камнепада.
