— Изольдочка, милая, ты чего? — Люба присела и заглянула в глаза подруги. Как ни странно, страха она не заметила. Что-то здесь было не то. Но решила подыграть: — Тут всё продумано. Если с нами что случится, Демьян с компанией нам памятник из льдины слепит. Представляешь, стоишь ты такая в короне Снежной королевы, а рядом Свят с хвостом и головой волка в руке…
Все дружно прыснули. Знакомство Изольды со Святом — момент незабываемый!
— Демьян, конечно. Как я сразу не догадалась. Это всё он. Этот паршивец давно пытается от меня избавиться: сначала сладкое есть запретил, теперь вот это, — паниковала Изольда. — План. У него план по избавлению от доброй Изольды, которая в жизни никому зла не причиняла, только благо.
— Изольда, тебе нечего бояться. Хочешь, скажу, тебя дополнительной страховкой обеспечат? Никуда ты не денешься. — Игнат протянул девушке руку. — Обмотают цепью вокруг пояса и к тросу приварят, на века, как говорится.
— Меня, и страховкой? Да если полечу, меня ваши верёвочки точно не удержат. Я же большой человек, меня много, я тяжёлая! — не унималась девушка. — И за что там держаться? Тю! За железные прутики? И вот к этим палочкам варить? А если они сломаются? Нет. Не пойду. Катитесь без меня, если жизнь не дорога.
— Может, тогда пойдём прогуляемся? Не оставлять же её одну, — предложила Люба и добавила: — Эх, давно на эту канатку смотрю, а дойти всё никак не удавалось. Видимо, не судьба.
— Изольда, я гарантирую тебе безопасность и удовольствие от поездки, — попытался убедить её Игнат. — Видишь, даже Люба здесь. Надеюсь, что тебя отпустили и мы сейчас не увидим разъярённого Демьяна, спускающегося на вертолёте.
— Каком вертолёте? — не поняла Люба.
— Голубом, с полной кабиной пончиков.
— Две. — Изольда подняла глаза на парня и уставилась, словно гипнотизировала. — И заметьте, не я это сказала.
— Что две, — не понял Игнат. — Две кабины пончиков? Тогда просись сразу, чтобы тебя в кондитерский цех закинули. Чего мелочиться-то?
— Две коробки пышек по четыре штуки в каждой, — воспользовалась случаем Изольда.
— Одну коробку, — торговался Игнат. — И памятник мне нерукотворный, потому как если твой благоверный узнает, то мне точно выдадут две лыжи на левую ногу и винтовку с запаянным дулом.
— По рукам. — Изольда хлопнула себя по ляжкам, встала, отряхнулась от снега и решительно двинулась вперёд, обогнав подруг, словно и не было приступа паники и возмущения тоже не было. — Чего тормозитесь? Звали, звали, а теперь позади тащатся. Граждане-товарищи, расступитесь, детей пропустите! — громко закричала она, пробираясь к калитке. — Мы стояли вон за тем в белой шапочке.
