И она указала на мужчину, который уже садился на скамейку подъёмника. Девушка посмотрела, как опустилась скоба. Скамейка дёрнулась, проехала вперёд, и ноги мужчины оторвались от земли.
— Ё-моё, а если лыжи упадут? — задумчиво спросила она.
— Чьи лыжи? — хихикнула Люба. — Мы же без лыж.
— Это я так теоретически. А если бы были?
Народ нехотя расступился. Какой-то мужчина поинтересовался, кто же здесь дети. Изольда резко дёрнула Любу, прижала к своей груди и трагическим голосом произнесла: «Все мы дети Божьи».
— Изольда, ты давно верующей стала? Ты же атеисткой до сегодняшнего дня была, — тихо спросила Люба, которая в бога верила, но без фанатизма.
— Я всегда верила. У меня с ним чисто меркантильные отношения. Я пообещала ему соблюдать десять заповедей, а он мне помогать по жизни.
— Девять, — поправила её Люба и хихикнула.
— Что, одну заповедь упразднили? Это которую же? Учиться, учиться, учиться? — спросила Изольда, подходя к подъехавшему сидению.
Она развернулась спиной, оттопырила слегка попу и со словами: «Эх, не сесть бы мимо стула», грузно опустилась. Сидение тотчас провисло.
Игнат помог Вере с Любой погрузиться в подъёмник и запрыгнул между ними.
— Изольда, у тебя заповеди какие-то странные, — хихикнула Люба, и она начала перечислять.
Изольда загибала пальцы и считала вслух. У неё получилось всего девять.
— Люба, а что, учиться — это не оттуда? Или ты пропустила? Где тогда десятая-то?
— А вот с десятой ты нагрешила так, что индульгенции тебе не положено. Не чревоугодничай. Это не про тебя.
— А я что… Так, перекус. Какое уж тут угодничество? Вот связалась ты со своим Ососовым… Завидно, да, что я такая красивая и видно издалека? Вот застрянем в лесу, что делать будете? Правильно, просить будете: «Изольдочка, милая, обогрей!» А я вам: «Кушать надо было хорошо, а не травку жевать…»
— Ты чего разошлась? От страха, что ли? Ты ж высоты боишься? Или уже отлегло? — с подозрением спросила Вера. — Прям как проповедник.
— Я абстрагировалась. Учись. Полезная суперспособность, — не глядя на подругу, ответила Изольда. — Люба, ты так и не рассказала, как сбежала от своего надзирателя.
— Девчонки, он хороший, — улыбнулась Люба. — Жека сказал, что я рассеянная и мне нужно отвлечься и развлечься. Как здорово! Словно по ёлкам идём.
Она опустила голову и смотрела на склоны гор, поросшие густыми тёмно-зелёными елями, верхушки которых были украшены огромными шишками. Насыщенно-синие тени скользили по склону. Узкой лентой петляла дорожка, по которой неторопливо бежал маленький серый зверь.
