– Приветствую вас, почтенная Линь Минчжу!
– И Вам доброго здоровья и долгих лет жизни, достопочтенный Люй Гуанмин!
Минчжу как положено с поклоном подала чай со сладостями, и пока толстяк, отдуваясь, громко его отхлебывал, терялась в догадках, что именно ему могло от нее понадобиться.
Но, нахлебавшись жидкости, ювелир не торопился перейти к делу, а начал почему-то издалека: расспрашивал как у нее идут дела с изготовлением изделий для Сиюнь Лея. Сколько времени уходит на то или иное изделие, сколько тот за них платит… Минчжу никак не могла понять, почему его так волнует факт ее работы на торговца, и то, что в дополнительных заработках она пока не нуждается, пока он неожиданно не заявил с фальшивым сочувствием:
– Так это пока! Деньги в ближайшее время могут вам очень понадобиться!
– На что?
– Как на что? На оплату долгов вашего непутевого зятя! Он уже у всего острова денег поназанимал. Даже у меня умудрился… вот и расписочка его имеется… Как бы Вам не пришлось дом… или другое имущество продавать…
– Здесь нет ничего его! Здесь только мое, в смысле нашей семьи имущество! Это и судья постановил!
– А он не на ваше имущество расписочку составил. Он свое «отцовское право» мне продал.
А вот это уже беда, похолодела Минчжу. «Родительское право» было институтом, уходящим корнями так глубоко в прошлое, что никто уже толком и не помнил, откуда оно взялось. Да никто и не задумывался над его происхождением. По умолчанию считалось чем-то, что было всегда. Предки зачем-то придумали? Оно работает? Ну и пусть работает, пусть будет, зачем-то оно ведь нужно?
На практике это самое право выливалось практически в абсолютную власть родителей над своими чадами и домочадцами. Разрешение на свадьбу, на строительство отдельного дома, на выбор профессии и работы – все это к старшим. Говорят, пару веков назад родители детей и в рабство продавали, и убить безнаказанно могли, ну, так это же когда было… и было ли вообще… Но права голоса у детей как не было, так и нет. И то, что этот пропойца, отец Айминь свое «отцовское право» продал Люю… чего, кстати, давненько не бывало, во всяком случае на памяти Минчжу… это катастрофа. Это право распоряжаться ее жизнью.
– А ничего так, что отцом он может называться чисто условно?
– Главное, что может, и теперь, согласно этому документу, я являюсь опекуном несовершеннолетней Цинь Айминь. И как опекун, я собираюсь забрать ее жить к себе в большой и удобный дом и обучить ювелирному ремеслу.
