льшую зоркость и заметила то, что ускользнуло от взгляда принца: силу духа, властность, несомненный ум, решительность… Мачеха Златы любила именно таких мужчин… какой прок от пустоголовых красавчиков с внешностью херувимов?
–Вы меня заинтриговали своим визитом, – призналась Катрин, когда они с гостем расположились в креслах у камина, и служанка принесла легкие закуски и вино. – Не представляю, зачем я могла понадобиться детективу…
Энрикес не спешил с ответом. Подхватив с блюдца тончайший ломтик сыра, он с удовольствием съел угощение и отпил вина – скорее, просто смочил губы, памятуя о необходимости сохранять трезвость рассудка. Хотя близость такой обворожительной женщины, как Катрин, пьянила сама по себе… об этом не стоило забывать, тем более что мадам вполне могла использовать собственный шарм для личных целей!
–Я разыскиваю одну молодую леди, – наконец заговорил детектив, отставив нетронутый бокал. – По моим сведениям, она живет в вашем доме.
–И что эта молодая леди натворила? – нахмурилась Катрин, соображая, о ком может идти речь. Линда слишком апатична, чтобы во что-то ввязаться… вероятно, служанка? Или, скорее всего, Злата!
–Что натворила? – усмехнулся Энрикес. – Ничего особенного… просто влюбила в себя принца.
Это кардинально меняло дело! Катрин резко выпрямилась и впилась пальцами в подлокотники кресла. Выкрашенные в кровавый цвет ногти на фоне темного дерева смотрелись агрессивно и завораживающе одновременно…
–Влюбила? – повторила женщина с фальшивым безразличием.
–По крайней мере, – сильно заинтересовала, – кивнул Энрикес, с иронией наблюдая за тщательно скрываемым волнением собеседницы.
Та, стараясь сохранять равнодушный вид, потянулась к своему бокалу и сделала небольшой глоток вина. Во рту разлилась приятная терпкая сладость…
“Нужно сохранять хладнокровие, – мысленно приказала себе Катрин. – Линда влюбить в себя принца не смогла бы… значит, речь идет именно о Злате!”
Но говорить об этом детективу, конечно, не стоило… карту влюбленности принца нужно было разыграть тоньше и умнее! В конце концов, если Линду приодеть, заставить улыбаться и проявить хотя бы видимость страстности… кто знает? И Катрин, удовлетворенно искривив полные губы, сделала еще один глоток вина, после чего заговорила:
–Речь идет, вероятно, о моей дочери Линде.
–Принц называл иное имя, – усомнился сыщик.
Катрин мысленно выругалась, но сдаваться пока не собиралась:
–Злата, наверно? – она издала деланный смешок. – Это ее любимый псевдоним… я, знаете ли, частенько зову ее “Золотце, золотая моя”… ну и как-то прицепилось к ней это имя.
