— Знаешь, я не могу до конца понять твои страдания, но постараюсь избавить хотя бы от одного, поэтому расскажу кое-что. Лина намеревается официально сделать тебя своим первым мужем, чтобы окончательно забрать себе. У неё очень сильные чувства к тебе, она сама мне говорила, да и, честно говоря, подобное с каждым днём видно всё больше. Так что никуда ты теперь из семьи не денешься. — Улыбнувшись, я довольно похлопал его по плечу. — Тот Николас нашёл какую-то лазейку в законе.
Впрочем, вместо радости друг лишь искоса на меня посмотрел.
— Полагаю, она говорила тебе всё не сегодня, да? — спросил он так, словно произошло нечто ужасное.
— Не сегодня, — подтвердил я. — Лина рассказала мне обо всём, когда ты был в Институте. Так что поделиться новостями я раньше никак не мог.
Дей ухмыльнулся.
— Она не была в восторге от случившегося со мной сегодня, так что может быть та информация, что ты мне сейчас поведал, уже устарела. Сам говоришь, что фрау прибежала к тебе с испуганным взглядом.
Он снова встал и подошёл к одной из металлических конструкций, удерживающей разнообразные кадки с растениями.
— Пообещай мне, что позаботишься о моих цветах, когда я перееду в Институт, Рен… — проговорил друг так, будто подобное было давно решенным вопросом.
«И как он вообще может так говорить? Фрау Лингрен заботится о нём, даже Николаса приняла, лишь бы найти лазейку в законе. Что могло там произойти такого, из-за чего бы всё это можно было в один миг перечеркнуть?!» — закралось ко мне недоумение.
— Да какого чёрта происходит? — Резко встав, я подошёл к нему. — О чём ты вообще говоришь? Куда ты ещё собрался, в какой Институт? Лина любит тебя, спит с тобой, ищет лазейки, а ты собираешься спихнуть на меня заботу о цветах и свалить?! Ты ведь, наверное, в курсе, что я и понятия не имею, как о них заботиться?!
Сипло вздохнув, Деймон обнял себя руками, словно замёрз, хотя я-то знал, что у демонов температура тела была чуть выше, чем у людей, поэтому заморозить его оказалось бы крайне сложно, впрочем, как и сжарить на солнце. Естественной средой обитания его расы являлась пустыня, где ночью царил безумный холод, а днём — воистину адский жар.
— Я первый и единственный демон, запечатлевшийся в неволе. Если об этом узнает хоть кто-то из научного мира, то меня будут изучать вдоль и поперёк всю мою оставшуюся жизнь, чтобы понять, как подобное произошло. Да что там! — Дей вдруг закатал рукав своей белоснежной рубашки, показывая мне какой-то прибор на запястье, мигающий разноцветными огоньками. — Фрау Лингрен тоже не может сдержаться… Ты вообще читал её работы, Рен? Хоть одну? Я вот прочитал… Оказывается, она всю жизнь наблюдала за мной, как за экспериментом, сравнивала с тобой, сопоставляла, проводила опыты…
