Он отвернулся со слезами на глазах.
— Не хочу в Институт, Рен… Мне больно и страшно. И эта перестройка гормонов…
Похоже, он едва держал себя в руках.
— Я уже не смогу жить без фрау Лингрен, — добавил он. — Просто сдохну от тоски.
— Так, ты успокойся, дружище. И сядь обратно, — едва ли ли не приказным тоном сказал я, желая прекратить его панику. — Ты сам веришь в то, что говоришь? Нет, я не в курсе работ Лины, но давно было понятно, что она будет как-то следить за нами.
Всего на миг задумавшись над собственными словами, я неопределённо поморщился, поскольку и сам не знал, как бы на такое отреагировал.
— Только ведь она никогда не принижала тебя и не обделяла, нанимала учителей и мастеров, чтобы те занимались твоим образованием. Я тоже не знаю, что за штуковина у тебя на руке, но это похоже на обычный датчик. Ну, из тех, что замеряют температуру, пульс и подобное. Тем более, — я положил ему руку на плечо, — после операции ты сегодня пришёл сам, на своих ногах, а не как обычно. Видишь, Лина ищет способ, чтобы ты остался с ней, и тебе было комфортно, понимаешь? И пусть даже всё было поначалу экспериментом, но теперь… Скажи, как ты объяснишь то, что она добровольно переспала с тобой? И потом с дикими глазами забежала ко мне вечером? Лина была напугана, как и ты сейчас. Она может даже большим рискует, мы-то не можем всего знать. В любом случае, нам следует дождаться завтрашнего утра и обо всём с ней поговорить. Лина уже не та холодная леди, которую мы уважительно боялись. Теперь она женщина, которую мы с тобой любим.
Деймон мотнул головой.
— Мне хочется верить тебе, Рен. И ей тоже очень хочется. Просто страшно. Страшно сейчас поверить, а потом разочароваться, — проговорил он, проведя пальцами по краю переливающегося лампочками прибора. — Мне уже вставляли сегодня такой. Он считывает мою кровь. И, если ты думаешь, что наш секс с Линой был больше добровольным, то ты ошибаешься. Я рад этому, но сложно назвать добровольным процесс, когда ты распят ремнями на операционной кушетке, в твоих венах какой-то датчик, а тело исколото препаратами, от которых одна лишь слабость и кружится голова.
— Мда-а, — почесав затылок, ответил я, после чего, немного подумав, спросил: — Но почему тогда она занялась с тобой сексом? Что, ей нельзя было позвать кого-то другого, если требовался человек? Тогда бы и показания были более чистыми, ведь у тебя привязанность к ней. Или, в конце-концов, отчего бы Лине не пригласить для всего демоницу? Не поверю, что в крупнейшем исследовательском Институте нет демонов женского пола! Выходит, она сама захотела быть с тобой! Сама!
