~…пьют они кровь христианских младенцев; И как-то в пивной мне ребята сказали…
– Что это? – завизжала Софи.
–… в сочетании с кровью девственниц… – прошипело существо, распахивая чёрные, как у летучей мыши крылья. – ''Коктейль Дракулы''!
Зарычав, Бельская запустила в него фляжкой, как гранатой, и та полетела, крутясь в воздухе. Софи забыла завинтить пробку – красная жидкость сопровождала полёт кровавым ''хвостом''.
Она подбила демона, словно птицу – камнем.
Энтони упал плашмя, спиной на стол, мгновенно приняв облик обычного двухлетнего мальчонки.
– Мама, мама! – звал он, мотая совершенно человеческими ручками и ножками.
Софочка потеряла сознание за долю секунды до того, как в кухне появилась Мэри Чёрнсын.
Женщина всплеснула руками, и перевела взгляд с сына на два неподвижных тела, лежащих возле её ног голова-к голове.
«Ромео и Джульетта,» с досадой подумала она, выругавшись, ''как извозчица''.
Эпилог
Прошло три дня.
Первые сутки миссис Чёрнсын буквально не отходила от Бельской ни на шаг.
Софи ни словом не заикнулась об Энтоне-''демоне'', хотя Мэри и задавала провокационные вопросы о нём.
«Мало ли что почудится от такого стресса,» думала Софочка. «А спросить мать; ''а что, ваш сын летать умеет?'' Эдак прямым ходом в ''психушку'' отправят.»
Вторые сутки с ней провёл сам Чёрнсын.
О пересадке мозга Глеба в другое тело, Мэри говорила уклончиво, а уж как Артур умел уходить от ответа – тут уж с ним никто потягаться не мог.
Только на третьи сутки Софочку оставили в покое, разрешив прийти на прощальную церемонию.
… Войдя в зал прощаний при крематории, Софочка Бельская остановилась на секунду, беря себя в руки.
Покусывая губы, чтобы не плакать, Софи приблизилась к открытому гробу на возвышении. Поставила принесённые орхидеи на заготовленное для цветов место и взглянула на тело Глеба Орлова.
Он показался ей даже краше, чем живым. Лицо музейной статуи, та же мечтательная ухмылочка…
Ей хотелось завыть в голос.
«Словно он подглядывает на меня из-под ресниц!» думала Софи.
Она поцеловала его в лоб. Его кожа показалась ей теплее, чем тогда, в кухне.
Трясясь всем телом, Софи села рядом с Мэри, которая вместе с Артуром прощались, естественно первые.
Сейчас Чёрнсыны спокойно разговаривали на какие-то домашние, обыденные темы, словно сидели не в похоронном здании при крематории, а в кафе, во время обеденного перерыва.
– Неужели за три дня он уже выздоровел настолько, что его из больницы выписали? – обратилась она к Чёрнсынам.
