Норманн улыбнулся и обнял ее, погладил по спине – мягко, успокаивающе, потрогал белую косу, коснулся нежной щеки, заправил ей за ухо выбившуюся тонкую прядку. Акта сдалась тут же, глубоко вздохнула, обнимая в ответ, привстала на цыпочки и едва слышно зашептала, будто поддразнивая:
– А может… не стоит? Я… я могу быть агрессивной в это время года – паучья жрица, монстра, чудовище…
Губы у нее оказались неожиданно горячими, мягкими, податливыми и дурманяще сладковатыми. Неторопливо целовать ее не получилось, только сильно, глубоко и даже почти больно – сдержать орингеровское все же не вышло. Юный Орингер никогда до этого не поступал вот так – жадно, бесцеремонно, неучтиво, собственнически, почти эгоистично. Правда и влюбляться с первого взгляда ему до этого тоже не приходилось ни разу. Ухнуть, действительно, по самые уши, а потом переругаться со всем семейством, сбежать из дому, влипнуть в историю, не отпускать Акту от себя ни на шаг, ловить ее улыбку, тормошить, утешать, подбадривать и наконец долго целовать, гладить, тискать ее, растрепанную и залившуюся румянцем.
– Мэни… я должна еще тебе…
– Не нужно. Я уже все про тебя знаю. Отец прислал инфу, а потом еще и Эксперт из Полиса продублировал – у них обоих пунктик на этот счет. Я знаю, что детка пушистой монстры внедрилась к тебе в детстве, а сама химера очень долго тебя сопровождала, прорастая белыми усами сквозь твои следы, проникая в дома, амбары, любые постройки, любопытствуя, обжигая и без промедлений придушивая неугодных ей. Знаю, что из-за этого ты круглая сирота. Не вини себя. Знаю, что ты старше меня на два года, что ужасно боишься огня, как и химера, что умеешь заговорить зубы и затуманить мозги любому, кто тебе безразличен, что очень любишь копаться в земле и ухаживать за посадками и саженцами, у тебя легкая рука, а еще знаю, что ты ненавидишь свое имя… давай придумаем тебе новое?
– Беляшик?
– Это для домашнего применения.
– Снежок?
– Да-а-а, я помню в каком ты была восторге от снежинок под увеличительным стеклом. Снежок. Хм, тогда лучше – Сне́жин. Есть такое имя, довольно редкое. Снежа, Снежка, Снежуля, Снеженька.
– Как это красиво! Можно… можно теперь я тебя поцелую?.. А куда мы сейчас идем?
– Домой.
– Что?! Нет! Я не пойду! Нет, Мэни!
– Имя у тебя теперь есть, пора знакомить с семейством, хватит бегать.
– Мэни! Я так… сразу не могу! Я не могу!
– Руку давай. Пошли. У нас куча дел, Снежик. Эбигейл потребовала пионы. Обеспечить такое количество корней будет непросто, но мы попробуем. О, видишь, большие окна? Это родительский дом, сначала мы пойдем туда. Там мама, папа и младшая сестра, Элис, моя помощница. Скоро еще бабуля Кэсс прибудет. И Сэми завтра привезет Уилму, она классная, тебе понравится. Старшая сеструха —Джоз – недавно она жутко полаялась с Рафи и уже неделю сидит надутой какашкой во-о-он там, в стеклянном флигеле, видишь? Нам с тобой пришлось садиться на дальней посадочной из-за ее Диплекса, перегородившего тут все, что можно. Мой дом чуть дальше, рядом с теплицами, а светлые прямоугольники – это наш Белый стан, видишь?.. Туман завтра рассеется, я тебе все покажу. Снежа, хватит скулить! Так, все, я открываю дверь на счет «три», готова? Ра-а-аз, дв… э-э-э, привет, пап… мы ненадолго, только поздорова… пап! Полегче, блин! Ай, мам, скажи ему, чего он меня тащит! Мам!..
