В комнате ощутимо потянуло рыбой.
Аритэ побуравила вонючий рулет тяжелым взглядом, повернулась к нарушителю спокойствия и в раздражении скрипнула зубами – Орингер с сопением стянул с себя через голову двухслойное мятое, будто прожеванное нечто из рубашки и тонкого пуловера, сформовал из всего этого великолепия плотный комок и метнул его в сторону дивана. Не попал. Комок с шорохом проехался по полу.
Багряный костюм яростно защелкал, его тонкие усы раскрылись венчиками острых иголок, взлетевшие над головой Риты лепестки-осколки блеснули красными всполохами.
Борх одернул на себе задравшуюся майку и с интересом пронаблюдал за чудесными превращениями усатой, шипастой зверюшки.
Госпожа Нотбек взяла себя в руки, цокнула на щелкуна и поинтересовалась у переносицы господина Орингера:
– Чем обязана, командующий? Я была уверена, что словосочетание «тихий угол» было воспринято вами…
– Воспринято, воспринято. Охренеть, как воспринято, – перебил ее неделикатный Борх, обошел печь и уставился на невысокую Риту сверху вниз.
Она подняла глаза, прикусила губу, но все же не смогла удержаться от улыбки – встопорщенная влажным ветром грива непобедимого, грозного, свирепого вояки завивалась крупными черными кольцами. Ровными и блестящими. Девчачьими донельзя.
Борх истолковал эту ее эмоцию по-своему, насупился и обиженно загудел:
– Насмеха-а-аешься, значит. Думаешь, приполз на брюхе, да? Ну-ну. Думай, думай. Сильно много на себя берете, сиятельство! Сильно много…
Аритэ, снова не сдержавшись, запустила руки в его эти замечательные локоны, улыбнулась шире: «Жестковатые для девчонки…» – и потянула Орингера к себе, сильно обнимая его за шею, чтобы получилось еще крепче и плотнее.
Придушенный ответными объятиями Борха боевой костюм с недовольным пощелкиванием стек с хозяйки, выскальзывая у нее из-под свитера, и шустро взлетел к высокому скату крыши, зависнув в самом темном углу.
От Орингера пахло рыбой, ремонтным цехом, морской солью, им самим и еще чем-то, очень знакомым. Аритэ напряженно принюхалась к его шее, щеке, но так и не смогла уловить, вспомнить, разведать этот тонкий след.
Борх неразборчиво пробормотал ей что-то в плечо, а потом, чуть отстранившись, тихо повторил еще раз, прямо в глаза:
– Я соскучился по тебе. И ты тоже, правда? Давай, скажи еще раз, что между нами только секс. Давай. Кливер подмок, зараза, но я все равно свалю, еще и не так выплывал. До Зубастой бухты всего ничего – транспортник я там оставил. Хотел подкрасться к тебе по-тихому. Черт, как мальчишка. Скажи, Рита. Скажи.
