Наёмник не хотел себе признаться, но в глубине души хотел бы, чтобы не Лия, а Элина смотрела на него также, но она так не смотрела. Даже наоборот, находила любой повод отсесть подальше, теперь почти не разговаривала и явно избегала его касаться.
Мужчина вспомнил какой замечательный день он провёл тогда с Элей в той природной светлой пещере после того как она упала в подземное озеро. Они спокойно разговаривали, что-то обсуждали, любовались отблесками кристаллов, наросших на потолке. Она ему улыбалась, шутила и не избегала касаться его руки. Это был особенный день, который по-настоящему познакомил их и сделал гораздо ближе. Коршень знал, что в тот день Эля оценила его добровольный прыжок за ней в темноту ледяного озера и испытывала к нему тёплые чувства.
А потом у них была эта ночь, когда они объятиями защищали друг друга от холода и сырости гигантской подземной пещеры.
Он вспомнил и тот всплеск страсти утром, подарившей ему восхитительное блаженство. Даже воспоминание о том поглотившем его сознание взрыве наслаждения породило у него горячую волну внизу живота.
Однако тем утром их близкие отношения так и закончились. Друзья вытащили их из пещеры, и после Элина ничем не показала своей заинтересованности в развитии их связи, а во время путешествия в Наул вообще стала сторониться. Почему вдруг? Что случилось?
Коршень поймал очередной взгляд Лии. Горячая волна, рождённая воспоминаниями, никуда не делась, а Элине, похоже, он стал противен. Почему ему тогда не откликнуться на этот навязчивый призыв, который снимет накопившееся напряжение?
После ужина, когда уже совсем стемнело, Лия где-то отсутствовала целых полчаса, ровно столько, чтобы Игар не начал волноваться и залезла в фургон, когда все уже почти улеглись. Она принесла с собой какой-то лёгкий, почти неуловимый пряный запах, по которому Эля догадалась, что Лия только что занималась сексом. Магиня посмотрела на кокон женщины и догадка подтвердилась.
Выражения лица было не разобрать, но почему-то Эля была уверена, что она улыбается. Лия пошуршала в темноте, устраиваясь на ночь, как-то вкусно с томным довольным стоном потянулась всем телом и затихла.
Эле стало так тоскливо, что даже слёзы подступили к глазам. Ей захотелось сказать какую-то гадость, чтобы снизить градус этого плотного вязкого чужого плотского удовлетворения, которым набухла темнота внутри фургона с приходом Лии. Что-то вроде « Ну и кто на тебя польстился?», но магиня остановила готовые вырваться у неё злые обидные слова. Только сама себя выставит на посмешище, ведь никто не виноват, что она сама загнала себя в ловушку и пытается задавить в зародыше все фривольные мысли.
