– Ну-у-у, – протянул улыбаясь Павел, – может быть с другими женщинами и так, а вот с Элей вряд ли. Будет она с тобой разговаривать и в замужестве и без. Она только измены не простит.
– Какой измены?
– Да никакой. Ни как друга, ни как мужа, ни как… хм… близкого человека. Сам потом поймешь. Если хочешь, можно будет её на такой разговор навести, она сама тебе свои взгляды на измену и верность изложит. Насколько я её знаю, она выложит всё честно, без вранья, только запоминать успевай. Вот и разберёшься, наконец, что она думает на тему отношений.
Несколько минут они молчали. Повозка катилась вперёд, слышен был только скрип колёс и мерный стук копыт.
– Ты окончательно с нами прыгать в портал решил, или еще обдумываешь?
– Окончательно. Я ещё вчера решил, а сегодня просто ещё раз обдумал.
– Тогда обдумай ещё и это, – и Павел рассказал о том, что тот переход в Науле сделает всех, кто перейдёт, приблизительно на десять лет моложе, однако говорить о том, что они с Элей из будущего, всё-таки остерёгся. У наёмника так и осталось впечатление, что Павел с Элей и Гленом просто возвращаются туда, где жили раньше, и отсюда и истекает их странность.
После этого сообщения об омоложении Коршень надолго замолчал.
– Это что, получается, что мне там будет где-то тридцать пять?
– Да, – ответил Павел.
– А вам?
– Эле чуть за тридцать, мне немного за сорок, а Глеб старше нас всех, ему за пятьдесят, – он улыбнулся, глядя на ошеломленного друга. – Извини, я тебе тогда сразу это не сказал, просто чтобы не смущать тебя ещё и этим. Если бы ты решил идти в портал с нами, это было бы весомым дополнительным аргументом. А если раздумал, то и незачем тебе знать.
Вечером караван встал у маленькой речки с высоким скользким спуском к воде и густо заросшими берегами.
Коршень чувствовал, что Элина стала его сторониться, и совершенно не понимал почему. Он бы понял, если бы это было сразу после страстного утра, проведённого ими в холодной пещере, но в чём сейчас-то дело? Чем он её обидел?
Нельзя сказать, что он целыми днями терялся в догадках. Просто вспоминал иногда, и эта мысль неприятно колола.
А сегодняшние слова Павла, что Эля не простит предательства, вообще не укладывались в голове. Какого предательства, если между ними ничего нет, она ни жена ему, ни сестра, ни под покровительством?
Вот с Лией всё понятно. Её призывные взгляды, незаметные мимолётные касания и поглаживания не оставляли у мужчины никаких сомнений, чего женщина от него добивается. Лия и на Павла кидала такие же взгляды, когда думала, что Коршень не видит.
