По левую руку располагался пустырь, будто возникший со старых фотографий, что изображают бесплодные земли, покрытые остатками сухой, выгоревшей под солнцем травы; где-то выпирали из почвы части неизвестных конструкций, ржавые, кривые, напоминая кости доисторических существ время смешалось и всё превратилось в невнятный пейзаж как будто всечеловеческий словарь дал сбой язык больше не знает ни слов ни букв он то ли молчит то ли бубнит так рождаются пустоши Вдалеке поднималось несколько многоэтажных зданий, походящих на смотровые башни неизвестных крепостей, и башни эти теряли свои очертания в пыльном тумане. Воздух сгущался стекловидным маревом, захватывая в заложники ветхий город – ветхий не от старости, а от своего места в бытии; Волгоград не производил впечатления чего-нибудь основательного, что завоёвывает земли и территории, как Москва – земля сама осаждала этот город, и пространство казалось не чем иным, как местом потерянности. Место как потерянность. Место-потерянность. Место-без-места. Место без пространства, потому что пространства слишком много. Экстремальный избыток и экстремальная нехватка равны между собой; они близнецы, двойники, а может быть, одно и то же лицо. И земля, может быть, сама создала этот город, выплюнула его сгустком пыли, сгусток со временем свернулся в фигуры, получились дома, улицы, проспекты, которые и осыпаются, и осыпаются, и осыпаются, словно это их предназначение – разрушаться вне разрушения. Катастрофа не происходит. Что в английском языке зовётся continuous, продолжительность, в которой нет времени, а значит, нет завершённости, только какой-то бесконечный процесс. Небо похоже на жидкое стекло, белое выхолощенное небо, по горизонту же матово-яркое, что глаза не выдерживают и нескольких секунд, если попытаться рассмотреть край земли; солнце не беспощадный бог, оно не чувствует ничего, не прячет в себе, солнце – сама открытость, открытость в ничто, солнце проваливается в себя, это бесконечное падение внутрь – и выпадение обратно, вовне, солнце – безжалостный даритель – в дни невыносимого зноя буквально каждый предмет, облучаемый массивным потоком фотонов, сам начинает излучать свет и тепло. Волгоград хрупок, как хрупки всякие сооружения, возведённые за тем, чтобы не потеряться в избытке пространства.
Она что-то сказала но что именно? и к кому я обращаюсь? фраза вроде бы сложена где-то внутри, я чувствую её клокотание, как она бьётся, я даже слышу, как она звучит
