Теперь всё серьёзно; всё по-настоящему.
Выспренность выражений прикрывала крайнюю обеднённость моего существования. Покончив с подачей документов, я торчал дома. Целыми днями. Я ловил дзэн. А он куда-то сваливал. Я находил в этом замершем времени своеобразное очарование и редко возвращался к мысли о том, что баллы по экзаменам дадут хоть какой-то шанс поступить на бюджетное место. Меня это практически не трогало. Я не сгрызал себе ногти, не рвал волосы. Словно монах-отшельник, почти не выходя на улицу, я занимался своими делами: сидел в интернете, читал, смотрел фильмы. Я приврал, что не видел никаких целей в жизни. Есть у меня одна мечта. Смешно, конечно, но я хочу стать радиоведущим. Не диктором, замогильным голосом проговаривающим новостную хронику, а настоящим ведущим, тараторящим в микрофон всякую чепуху, лишь бы разбавить царящую в эфире глухомань.
В этом мире.
В новом мире, что шокировал своей новизной только потому, что тщательно прятался за другим, многократно уменьшенном в масштабах мирозданием.
В пустом мире.
В пространстве бесцветном, бессмертном, невесомом, выжженном дотла далёким светилом.
Только струяющийся по радиоканалам голос может заставить вновь пульсировать зачахшую жизнь.
Радио по-другому объединяет мир. Оно собирает то, что по природе своей не может собраться. Не подходящие друг другу части – радио, как дух, парящий над бездыханными телами, совмещает несовместимое, создавая тот же окружённый картонной стенкой мир.
И вот говорили они, делясь своим сексуальным опытом. Герои миниатюрных романов. Их слова смутили меня. Резкий переход получался: от теорий сразу к действиям. Саша рассказывал, как у него случилось это на стиральной машинке – в ночь после выпускного. И говорил он так, будто за хлебом сходил. Вроде бы, всё в порядке вещей, но та часть моего восприятия, что ещё отличалась стойкостью перед хмельным опьянением, поражалась услышанному. Я делал вид, мол, пфф, вы меня ни разу не удивили, испытывая при этом сожаление, что не могу похвастать такими же историями. Стас всё повторял, как хочет затащить в постель Настю. Господи, какую из них? А, точно, ту, с большой грудью. Верх эротических стремлений. Для меня это было немыслимо. То есть подойти к девушке, сказать, мол, пойдём переспим. Что-то недостижимое. Я взглянул на девчонок. Нет, мне это представлялось совершенно невозможным. Как они снимают одежду, и дальше – чистое порно. Видимо, я действительно что-то упустил в своей жизни. С девушками можно не только беседовать по душам. Данная истина осталась мной не изученной.
