— Решил тебе время уделить. Не хочешь рассказать, что у тебя случилось?
— Ничего не случилось. Просто грустно. Солнца давно не было. Больше не хочу есть.
Она легла и повернулась к окну, по которому барабанил дождь. Он посидел немного рядом, затем отнес поднос с пиалой на кухню и вернулся в кабинет.
Светлана в очередной раз порадовалась тому, что Карл Борисович рядом. Она часто думала о том, как ей повезло. Он ее любил, заботился и обеспечивал.
— Как было бы хорошо, если бы он был моим отцом, а не мужем, — сказала она подруге Марине на прошлой неделе и полюбовалась на свое обручальное кольцо с бриллиантом.
— Мда, — протянула та. — И возраст подходящий, и кошелек. Ты его совсем не любишь?
— Люблю, конечно! — возмущенно воскликнула она. — Но не так, как Артема. Сама не знаю, как описать.
Из воспоминаний выдернул Карл Борисович, появившийся в дверях. В руках он держал кубышку.
— Светочка, а деньги где? — он открыл крышку и показал полупустой сосуд.
Она резко села и почувствовала, как от страха сжалось все внутри. Каждый раз перед встречей с Артемом, она запускала руку в пузатую кубышку и выуживала несколько купюр. Это настолько вошло в привычку, что Светлана уже не давала себе отчета в том, сколько потратила.
— Ну взяла немного. А что, нельзя? Вообще-то, мы в браке и у нас все общее, — изобразила она негодование. Затем решила не оправдываться, а нападать. — Ты совсем не заботишься обо мне, не уделяешь внимания, не делаешь подарков. Про рестораны и театры я уже молчу. А теперь и деньгами начинаешь попрекать? Хорош-хорош, нечего сказать. Так давай, ругай меня. Обзывай.
Она залезла под одеяло и притворно захныкала. Карл Борисович сел рядом и погладил по спине.
— Я ведь просто спросил. Думал, может, нас обокрали. Я не сержусь, просто мы же договаривались не трогать деньги из кубышки. Зарплату на заводе исправно платят, не задерживают. Если тебе не хватает, то надо было попросить.
Она потерла глаза до покраснения и вылезла из-под одеяла.
— Когда просить, если ты приходишь домой ночью и уходишь рано? Я что, по-твоему, спать не должна ложиться и ждать тебя?
Карл Борисович задумался.
— Давай так: ты будешь оставлять мне записку на кухонном столе, сколько тебе надо. Хорошо?
Она кивнула, провела пальчиком по его заросшей щеке и ласково сказала:
— Хорошо. Иди прими душ и поскорее возвращайся. Я соскучилась.
