– Красиво сочинили. Прям, детектив Агаты Кристи. Вы серьёзно считает, что это я убила Андрея?
– Более чем.
– Хм. Мне вчера звонил полковник Вагин. Он сказал, что они полностью изобличили Григорчук. Не сегодня завтра она даст признательные показания.
– Ошибки в следствии повсеместны. Но их всегда можно исправить.
– Может быть, может быть. Вы на меня так смотрите, как будто ждёте от меня раскаяния. Его не будет. Я ни в чём не виновата. Зачем мне убивать своего мужа? Вы любите кофе? Или чай?
– Без разницы.
– Давайте спокойно попьём кофейку, и я вам приведу сотню очевидных доводов – почему я не могла убить Андрюшу.
– Хорошо. Почему бы нет?
Она встала и подошла к кофемашине:
– Капучино?
– Да.
Зашипел аппарат, приготавливая заказанный напиток. Алина стояла спиной к деду и загораживала процесс приготовления напитка.
– Зачем мне его убивать? Из-за ревности? Но мы столько лет прожили вместе. Сын уже вырос. Вполне можно было бы и развестись, если бы ситуация была такой, как вы её рисуете. Из-за денег? Но мы не заключали брачный контракт. Да и богатство мужа – это только блеск в глазах завидующих людей. Я это уже вам говорила при первой встрече.
Алина поставили чашку перед Смильтоном.
– Пейте. Это хороший кофе.
Но дед не притронулся, только усмехнулся прямо в лицо Тумашовой:
– Не буду. В этой чашке снотворное. Точно такое же, какое будет обнаружено в теле вашего мужа при эксгумации. Точно такое же, какое вы подсыпали в вино Александры. Это кофе я прихвачу с собой для экспертизы.
Он отставил чашку в сторону. Алина пристально смотрела на Александра Яковлевича, явно не зная, что сказать и что делать. Она умело скрывала эмоции, но старик почувствовал, что попал точно в цель. И, ухватившись за хвост удачи, пошёл ва-банк:
– Здесь дело даже не в ревности, – он бросил на стол фотографии Алины с американцем. – Кому ваша контора оказывает услуги? Предприятиям военно-промышленного комплекса?
В это время у старика зазвонил старенький сотовый. Он сразу ответил, не скрывая содержания разговора:
– Виталя, я у Тумашовых дома. Да, всё, как я и предполагал. Сейчас буду звонить Перескок, чтобы она выписала ордер и ехала сюда. Ты уже здесь? Поднимайся.
Это был сильный ход. Даже сам Смильтон не ожидал, что он настолько сильный. Натянутая струна не выдержала напряжения и сработала. Алина резво схватила тяжёлую хрустальную вазу с цветами и обрушила её на голову старика…
…Смильтон открыл глаза. Он лежал на полу. Голова была мокрой, как всё вокруг. Большая лужа, осколки хрусталя и разбросанные повсюду траурные гвоздики – словно репетиция похорон. Всё вокруг тошнотворно кружилось, мелькало и сверкало многочисленными звёздочками. Взгляд навёл резкость на дальний план и выхватил мельтешащие ноги хозяйки квартиры. Она спешно собиралась, бормоча:
