Лау шел от одного двора до другого, пока его не вспугнул автомобильный клаксон. Он испуганно отпрянул к забору и увидел белый роллс-ройс, огромную приземистую машину со старомодными обводами кузова. Он испуганно протер глаза, но видение роллс-ройса не исчезло. Такой машине уместно быть на столичных улицах, но здесь?! Не иначе, как обман зрения.
Стекло на боковой двери поехали вниз, и он услышал звучный мужской баритон:
– Никиша, какой ветер задул тебя в этот забытый богом городишко?
Лау убедился, что роллс-ройс ему не привиделся, и тяжело вздохнул. Опять его приняли за другого и пожал плечами. Мол, понимай, как знаешь.
– Никиша, садись в машину, поговорим, я давно тебя не видел.
Лау еще раз вздохнул, хотел было объяснить, что обознались, спутали с кем-то другим, но передумал. Второй день пребывания тянулся и тянулся, и никак не хотел заканчиваться. Он несколько раз пытался дозвониться в офис, звонил директору, но в ответ была странная тишина. Словно больше не существовала фирма, в которой он работал, а директора и след простыл. Однако он решил остаться еще на сутки, вдруг документы придут по почте, он сходит к нотариусу, подаст заявление и с чистой душой уедет из этого странного города.
Солнце зацепились за ранее никогда не виданные терриконы, и никак не хотело заходить. Терриконы издалека напоминали египетские пирамиды. Только пирамиды были грязно-желтого цвета, как и окружающая их пустыня, а терриконы – серо-стальные, по которым, цепляясь и устремляясь ввысь, угнездились мелкие кустарники с желтыми осенними листьями.
Световой день, вопреки календарю, никак не заканчивался, хотя давно уже должны были пасть сумерки, но на ясном небе проявился испуганный призрак лунной сковородки, а солнце и не думало уступать свою очередь ночному светилу.
Лау сел в салон роллс-ройса. В нем замечательно вкусно пахло кожей и дорогими сигарами.
– Куда поедем? – спросил владелец лимузина.
– Ты здесь местный, поэтому показывай злачные места.
– Тогда ко мне на работу, – владелец роскошного роллс-ройса протянул ему виски.
Это было последнее связное воспоминание Лау о втором дне в этом богом забытом городишке. Он не помни, как его доставили в гостиницу и занесли в номер. Потом стали проявляться какие-то бессвязные отрывки, вроде того, что новый знакомый объявил себя королем здешних мест, убеждал пить капустный сок от всех болезней, а на десерт были пляшущие бабки-пенсионерки, лихо размахивающие вместо платочков большими железными арифмометрами «Феликс». Окончательно второй день закончился, когда к гостинице подрулил инвалид на своем кресле и послал Лау в новое ночное путешествие.
