Боратынский
1.
Оксиген ищет путь. Его речь крепка.
Голос мёрзнущей мыши. Начало сна.
По-над берегом россыпью облака,
Значит, если захочешь, взойдёт луна.
Я люблю этот залп небольших светил,
эту музыку гаснущих полусфер,
эти танцы для тех, кто всегда бескрыл,
но сегодня выспался – и взлетел.
И на Ленинских, и на ничьих горах,
и на том перекрёстке, где острый нож,
всё летает светящийся певчий прах,
максимально размноженный медный грош.
Что подставить ему как пустой карман?
То ли глаз, то ли ухо… А вот ещё:
говорят, будет выстроен балаган,
и вошедший в него – навсегда прощён.
2.
Лету – летнее, осени – всё подряд.
Что споёт августовский простой песок
мы узнаем, когда повернём назад.
А покуда, от солнца наискосок,
здравствуй, книга такого большого дня,
где зелёный да жёлтый поверх всего!
Где отважный купальщик смешит меня,
а тебя вдохновляет задор его.
Вместо имени – пляжная дребедень.
Вот комар опускается, как орёл,
но находит не печень, а только тень,
от огня, что и так далеко увёл,
но не в сторону сердца, а взад-вперёд,
за гантелями для тренировки рук,
за рублём на покупку шипучих вод,
открывая которые слышишь звук.
3.
Три поэмы выходят в один тираж.
Но не время рассчитывать на успех –
добродушный читатель, мучитель наш
делит праздничный свой пирожок на всех,
оставляя кусочек на чёрный день,
оделяя оставшимся невпопад…
Но довольно того, что ему не лень
под бумажным дождём принимать парад.
Мы и сами закуска, фисташки-dry,
(для надёжности можно добавить бром).
Между этими судьбами выбирай,
допиши до конца и взмахни платком.
До свидания, волны текучих лун,
коридоры, сверлящие небеса!
Как ни строй календарь, каждый раз канун
обгоняет начало на полчаса.
4.
Где комета хвостом не разбила льда,
побоявшись распробовать глубину,
там и я буду медлить и ждать, когда
торопливое сердце пойдёт ко дну.
Не оценишь, пока не начнёшь тонуть,
деловитую хрупкость ночных витрин –
открывая обзор, преграждают путь
торопящимся таять, как аспирин.
Расторопной шипучкой упасть на дно,
в тёмный трюм просочиться косым лучом –
одинаково хлопотно (всё равно,
что поддерживать тонущий мир плечом).
Полюбовный напиток семи страстей
разрывает на части чугунный шар.
Замолчи и высчитывай, грамотей,
по сомнительным числам чужой навар.
5.
Мы разрушили мир, чтобы вышел дом,
но не вышло, как водится, ни гроша.
Вот и ночь прогремела пустым ведром,
мимо зарослей спящего камыша.
Завтра День Урожая. Пора в амбар
корешкам и вершкам довоенных снов.
Под испорченным душем смывай загар,
