Teologica | страница 18

А за ними – смрад, похоронный плач,

Где колеет снег и рассвет горяч

Купят их стихи серебром монет.

К тебе входят в дом пресвятые вряд,

В пояс поклонясь, всё хотят совет.

Ты целуешь крест, молишься в ответ,

Ты им кольцы дай – пусть ведут свой сказ

Про пороги дней, про стекло минут.

Их глаза слепит горе да печаль,

Их века ушли в ледяную даль —

Ты поставь за них, и они уйдут.

Покрестись, прижмись к тонкому стеклу,

Радуйся – их путь труден, но воспет.

Приглянись, в садах, где мелькает свет

За толпой святых грустно я бреду.

Знай мои мысли – страшных таен нет,

В них плач церквей, очарованье роз,

Сонет в размер несбывшихся планет,

И смех совы, и страхи детских слез.

Пой мои песни – ноты в три рядá,

И нервный свет кодóв сигнала SOS,

И их асфальты улиц. Навсегда.

И тишина на выси, где Христос

Венчал миры. И в наши голоса

Войной входили вера и тепло —

Их смех смывала нежная роса

В остатки сновидений. Вдрызг. В стекло.

Тебе – все правды братского венца,

Как долгий сон в предсвадебную ночь,

Пути начала и откос конца,

Чтоб смог бы всё, что мне теперь не смочь.

Чапаевск, 21.11.00 года

Владимиру Алешкову

Беречь два слова «радость» да «печаль»,

Плести сонеты страшным мостовым,

Глядеть в окно, как в ледяную даль,

Вдыхать отраву – сигаретный дым.

Считать круги разбившихся планет

И примечать их взрывы, их стекло,

Брести дорогой, где тревожит свет

Тепло небес. И плакать всем назло.

Запаливать провинций тихий смрад

И пальцы обжигать. Опять курить.

Творить добро и прятать, словно клад,

Придумать зло и сразу позабыть.

Сгорать рассветом. Птицами летать,

Заложникам любви смолчать о том,

Как плавится восход. Как не догнать

Зарю высот отравленным крылом.

Писать тебе письмо. Лизать конверт.

Болеть за встречу. Наши дни беречь.

Не разбирать, что было, а что нет,

И все крестить в дрожании тонких свеч.

Чапаевск, 15.12.00 года

Осторожное сердце любви

Тихо дышит, идет через солнце.

Ты храни это сердце, зови

В своих снах. Пусть оно рассмеется.

Оно смолвит акафисты слов,

Принесет свои тайны в ладонях,

Беззаветно подарит любовь

Да тоску по земле похоронит.

Знай его голубые глаза,

Утони в них. И сердце растет,

Чтобы летом вернуться назад

К тем губам, что его и не знают.

С ним живи. Оно будет хранить

Все слова и ночные секреты,

Сердце станет безмолвие пить,

Растворяя темницы ответов.

Расцелует, заманит, убьет —

В этой смерти обрящешь спасение,

В славном сердце, что бьется, живет,

В его пальцах, изгибах, коленях.

Растворишься в его голосах,