— Доминик, мне нужен подлинник декрета императора Карлоса за номером один.
Он улыбнулся.
— Ваша Светлость, вы ведёте очень опасную игру. Если его обнародовать, кое-кто потеряет слуг. Но я думаю, что вы правы.
— На заседании все будут?
— Да. Зал будет полон. Места уже разобраны. Девушку привезли уже. Легист и атторней явятся перед заседанием.
Я направился в архив за вторым подлинником декрета. Он оказался на своём месте. О том, что тут хранятся все законы в подлиннике, мало кто знает, но любой правитель, чтобы его творчество действовало, обязан издать два подлинных документа. Один должен храниться в канцелярии императора, а второй — в большом архиве суда. Я вытащил папку с древним документом и стряхнул с него пыль. Пускать сюда уборщиков никто не станет. Всё делают артефакты.
К полудню в зале некуда было не то что сесть, но и плюнуть. В столице болтали столько, что хотелось прибить распространителя этой гадости. Пришёл даже Максимилиан со своей новой подругой. Которую звали Алиша Джордан. Странная особа, которая всегда ходила в чёрных костюмах и белых рубашках. Она напоминала мне иногда вампира — бледная с зализанными волосами и непередаваемо яркой помадой. Я видел эту особу и раньше. Вроде бы она какая-то актриса. Хотя за этим кругом лиц я не слежу.
Я накинул мантию и подошёл к зеркалу. Смотреть на себя в эту гладь я до сих пор могу лишь несколько минут. Потом хочется разбить его. Неприятный осадок оставила после себя эта операция, браслеты и куча непонятных лекарств. Помощник подал мне большую цепь и папку с листом чистой бумаги. Символы мой власти и чистоты суда. Я вздохнул и направился в зал через специальную дверь. В этом зале я царь и бог, при моём появлении может не вставать только правящий император, так что Максимилиану придётся оторвать задницу от удобного кресла. Встали все. Я прошёл за свой стол и сказал:
— Прошу садиться.
Потом достал пергамент и положил на него руку. Я часто им пользуюсь и с удивлением узнал, что подружиться с этим клочком белого пергамента удавалось далеко не всем. Я положил руку на него и сказал:
— Я обязуюсь рассмотреть это дело максимально беспристрастно.
А потом поднял пергамент и поставил его так, чтобы все видели. Теперь малейшее отклонение от этой клятвы будет отражаться на этом куске кожи в виде грязных разводов. Я давно не пользовался им, но сегодня мне нужно, чтобы никто не усомнился в моей правоте. Легист усмехнулся, а атторней нахмурился.
