Из багажника я забираю пакет с презентом для пленницы и иду в дом. Сам не знаю почему, но сыкую вниз спускаться. Скорее всего в меня что – то прилетит, а если она себя порезала? Нет, это чушь, Аня из тех, кто будет бороться за жизнь в самых патовых ситуациях. Так что я спокойно достаю ключ и открываю дверь. Сначала тишина и темнота немного пугают, по телу бегут мурашки. Но тут я чувствую опасность и напрягаюсь всем телом. Она вылетает из темноты с чем – то весьма тяжелым и нападает, пытаясь ударить меня по голове. Я тут же ставлю блок, и книга летит в стену, а Аня на кровать.
Она вскакивает, а я врубаю свет. Оказывается, она где – то отыскала мои шмотки и напялила их. Футболка доходит ей до середины бедра.
– Так сильно обиделась?
– Да пошел ты! Ты договорился?! Сегодня отец меня заберет?
– А как же наше незаконченное дело?
– Да я лучше умру, чем дам к себе притронуться, – достает она откуда не возьмись лезвие от бритвы. Но не на меня наставляет, а к горлу подставляет.
– Боже, Аня, тебе в театре играть. Ты забыла, что я тебе знаю, как облупленную, ты никогда себя не порежешь, – усмехаюсь и иду к импровизированному столу, достаю шампанское, фрукты, шоколад и сок.
Она стоит еще немного и садится на кровать.
– Обмена не будет, – вру я, даже не краснея, смотря ей прямо в глаза.
– Не поняла. Ты же хотел денег, – вот теперь крошка испугалась. – Отец даст тебе сколько нужно. И я… Я никогда ему не скажу о том, что было.
Конечно не скажешь.
– Он не ответил на звонок. Вообще его нет в городе.
– Это вранье!
– А зачем мне врать! Я денег хочу, а не долбанную истеричку.
Мне тут же в лицо прилетает подушка. Довольно метко. Я кидаю ее обратно со словами.
– На, будет куда плакать.
– Но… – кладет она ее на колени, разглаживает и больше глаз не поднимает. – Но что же теперь делать? Звони еще!
– Весь день долбил по всем номерам. Полный игнор.
– А писал?
– Ну конечно, мне хочется поскорее от тебя избавится.
Она кусает дрожащую губу. Да, папаше не нужна, мне тоже. Нормальный такой стресс для девчонки ее возраста.
– Он объявится. Вот увидишь, он объявится. Он просто ищет меня и не может взять трубку.
– Разумеется. Завтра позвоним ему снова. Но если и завтра ничего…
– Тогда что? – она застывает, кожа на лице бледнее, делая ее похожей на невероятные красоты, приведение. – Отпустишь меня?
– Нет.
– А какой смысл меня держать здесь, если моему отцу на меня насрать?! Ведь тогда мести не получится.
– Ну, если не подойдешь ты, можно украсть Серегу.
