– Эй, там чего – бомба? – испуганно прокричал он. Остальные водители, кто слышал, весело заржали.
– Не волнуйтесь, не бомба! Всем спасибо, счастливого пути! – прокричала в ответ Надя, резко повернулась на все четыре стороны, посылая воздушные поцелуи и приседая в шуточном реверансе – благодарила водителей. Прижимая к себе маленький чёрный комок, Надежда быстрым шагом направилась к своему скутеру. Автомобили, гудя, разъезжались, и через несколько минут движение на перекрёстке восстановилось. Как будто ничего и не произошло.
– Ты с ума сошла? А если бы тебя задавили? – Вадим пытался разглядеть, что такое у девушки в руках. – Что там у тебя, покажи?
– Да это просто котёнок, – Надя протянула его парню. – Смотри, какой хорошенький! Испугался, бедненький!
Котёнок был совсем ещё крошечным, только-только открыл глазки. Черно-серая свалявшаяся мокрая шерсть малыша была, скорее, младенческим пухом, глаза заплыли от гноя, нежные тоненькие лапки кровоточили. Он весь дрожал и жалобно, сипло пищал, широко раскрывая рот. На громкий крик сил, видимо, не было.
– Потерпи, малыш, сейчас домой поедем, покушаем, помоемся, – Надя сняла свой сигнальный жилет, затолкала его в рюкзак и осторожно засунула меховой комок под футболку, заправленную в джинсы. Котёнок свернулся клубком где-то на уровне живота и, постепенно согреваясь, переставал дрожать.
– Тебе не кажется, что он больной и довольно паршивенький? – осторожно спросил Вадим.
– Нет, не кажется, – отрезала она. – Ну, всё, Вадим, давай, пока. Нам ехать надо, лечиться, мыться и кушать. Кафешка отменяется.
– Как, совсем? – разочарованно протянул он.
– Ну ладно, будем считать, что переносится. Позвони мне, договоримся как-нибудь на следующей неделе. – Надя быстро достала блокнотик и начеркала номер телефона, радуясь, что сегодня спасённый котёнок избавил её от общения со странноватым поклонником. А потом, глядишь, придумается ещё какая отмазка, так и совсем отвертится. Девушка завела скутер, нажала на газ и была такова. Расстроенный Вадим долго смотрел ей вслед. Он был под большим впечатлением от её поступка и очень хотел встретиться снова.
Котёнок был слабеньким, плохо ел, но в всё-таки выжил и превратился со временем в большого, сильного, мускулистого, но изящного и ухоженного кота. Его угольно-черная шуба была гладкой, блестящей, как будто норковой. В жёлтых глазищах светился немалый разум. Он никогда не хулиганил, был очень послушным и ласковым, и прожил неплохую и очень даже долгую кошачью жизнь рядом с любимой хозяйкой.
