Всё ещё не глядя на меня, он внезапно сказал.
– Предел.
И сделал внушительный глоток. Я уверен, что только что налитый чай был обжигающим, но человек в кресле никоим образом не выдал этого. Мне казалось, что он сверлит мне затылок, глядя на него через зеркало, но второй раз я оборачиваться не стал. Не успел я подумать, что он, возможно, только что ответил на мой вопрос, как он успел задать свой.
– Скажи, а ты помнишь восхождение на вершину? – Большой глоток, сладкие слюни в две дорожки сбегают по его неандертальскому подбородку. – Ведь я тогда сопровождал вас. Нелёгким вышел подъём, да и снег зарядил не к месту.
И снова получалось так, что он диктовал мне свои условия. Мало того, что сидел в моём доме в грязной одежде, разбрызгивал вокруг себя чай, так ещё и предпочитал ставить вопросы, игнорирую часть их, обращённую к нему. Я снова пробежался по его неказистой фигуре взглядом, совершенно не верилось в то, что он мог сопровождать нас на восхождении. Несколько недель я наблюдал его качающуюся и нетвёрдую походку, для таких кривых ног обычный бордюр становился серьёзным испытанием, не говоря уже про намокшие камни и коварные снежники.
Мне очень сильно захотелось съязвить и побольнее уколоть этого убогого.
– И до какой же высоты вы добрались? – Сказал я как можно более пренебрежительным тоном, разговор на эту тему начинал тревожить меня. Я подумал о тех последних днях, когда прятался за углами домов и мусорными баками, лишь не пересекаться с этим человеком.
– Забрался чуть выше вас. – Он приложился к своему стакану. Глотки он делал просто невероятно огромными, и я был удивлён, что в стакане ещё что-то осталось. – Однако ты так и не ответил на мой вопрос.
Его оттопыренный мизинец в королевском жесте уставился прямо в меня, глаза косили над моим левым плечом.
Его не смутил мой вопрос, а его напор заставил меня стушеваться. Да и как он мог залезть выше нас, если мы достигли самой вершины? Над нами оставались только облака и туман. Хм… там на вершине туман тоже был очень плотным и густым, может быть поэтому я стал обращать внимание на дымку, что утрами покрывает сонные улицы?
– Да, я помню восхождение. – Отрезал я. В вопросах собственных путешествий я был очень педантичным человеком. К тому же на столе у меня лежала записная книжка, в которой очень подробно был описан каждый этап покорения горы. Бумага делила со мной те впечатления и несла в себе отпечатки пережитых восхождений. – А с чего бы вдруг я должен был забыть его?
