– Внимание всем! Внимание всем! – сказал Алексей Петрович такой же интонацией, как говорит какой-нибудь диктор. – Прошу через пять минут всех учеников и профессоров школы собраться в актовом зале. Сообщение чрезвычайной важности. Научная сенсация. Встреча воочию с нашим далёким предком, – закончил профессор, и, повернув ко мне лицо, улыбнулся. – К нашему приезду всё будет готово, Катя.
– Вы о чём говорите, Алексей Петрович? – спросила я, сделав вид, что ничего не понимаю.
– Катенька! Милая девочка! – начал ласково объяснять профессор, – Ты даже представить себе не можешь, как нам повезло. До сих пор история человечества основывалась на различных документальных источниках и артефактах, найденных во время раскопок, но никогда ещё, я повторяю, никогда, не случалось такого, чтобы об истории рассказывал живой свидетель и участник событий. Тем более с такими выдающимися способностями как у тебя. Ты не представляешь, какое я сейчас испытываю воодушевление. То же самое должен, наверное, испытывать человек, который стоит на пороге какого-нибудь чрезвычайно важного открытия. Вот так и у меня. Понимаешь? – закончил Алексей Петрович.
– Не переживайте вы так! Всё будет хорошо! Уверяю вас, – попыталась я успокоить профессора.
Алексей Петрович в знак согласия только нервно кивнул, но было заметно, что он очень волнуется.
Через несколько минут машина плавно остановилась возле пятиэтажного стеклянного здания. Я понимала, что здание не из стекла, но названия этого прозрачного материала я не знаю до сих пор, поэтому и говорю, что из стекла. Мы вышли из машины. Дверцы автоматически захлопнулись, и она бесшумно укатила. Мы с профессором остались одни перед этим удивительно красивым зданием. Меня неприятно удивило то, что нас никто не встречал. Я думала, что встречать нас будут не только ученики, но и профессора, раз уж я такая сенсация, но никого не было. Я немного приуныла, но профессор объяснил:
– Все уже собрались и с нетерпением ждут нас в актовом зале.
– В наше время, Алексей Петрович, дорогих гостей было принято встречать у порога, – упрекнула я.
– Я помню, Катенька, об этом, но те времена давно ушли и нравы изменились, – сказал профессор. – Мы пришли к пониманию того, что все люди должны пользоваться равным уважением вне зависимости от заслуг. Все! Сейчас не принято кого-то выделять. О заслугах каждого из нас и так известно, поэтому преувеличенное внимание не поощряется.
– Странные у вас порядки, Алексей Петрович, – с укором и осуждением сказала я. Моё желание прославиться и стать знаменитой при таких обычаях могло потерпеть фиаско, и я это прекрасно поняла, но уверенность всё-таки поразить потомков чем-нибудь эдаким не оставила меня. «Они ещё узнают, кто такая Катя Гордеева! Они ещё будут восхищаться моей смелостью, красотой и умом! Они назовут моим именем не только школы, но и улицы. Да что там улицы? Целые города!» – уверяла я себя, пока мы шли по пустым коридорам школы.
