– Вы плохо обо мне думаете! – самоуверенно возразила я.
Профессор усмехнулся и снисходительно спросил:
– Хочешь попробовать?
Я кивнула в ответ, и Алексей Петрович предложил:
– Подумай о том же самом! Посмотрим, что у тебя получится.
Я попыталась сосредоточиться на мысли о том, что мне нужно избавиться от заразных бактерий, но ничего не произошло. Абсолютно! Хотя я была совершенно уверена, что смогу добиться нужного результата. Это открытие огорчило меня, но не настолько, чтобы признать поражение, поэтому я сделала ещё одну попытку. Ничего не получалось. «Надо изменить тактику», – подумала я. Набрала в грудь как можно больше воздуха, задержала дыхание, считая, что под давлением воздуха мысли будут сильнее выходить из моей головы, и стала тужиться. От напряжения мне казалось, что глаза стали вылезать из орбит, но опять ничего не случилось. У меня помутнело в голове, и передо мной поплыли какие-то разноцветные круги. Я поняла, что потерпела очередное фиаско, и громко выдохнула. Профессор с улыбкой наблюдал за моими потугами. Глядя на него, я решительно подумала, что не сдамся ни при каких условиях, но, как заставить этот стол услышать мои мысли, не знала. Я делала одну попытку за другой, меняя силу мысли, но результат был один и тот же. Желания сдаться и признать своё поражение у меня не было и в помине. Я решила собрать все силы и предпринять последнюю отчаянную попытку, но тут прямо передо мной словно из воздуха возникла голографическая голова несносного Верховцева. Появление было настолько неожиданным, что я позабыла обо всём на свете, и тупо уставилась на его ухмыляющуюся физиономию. При этом голова не только ухмылялась, подмигивала, но и строила издевательские рожи, откровенно насмехаясь надо мной. От возмущения я позабыла обо всём не свете. Мне казалось, что я лопну от злости, которая стала собираться где-то внутри меня и превращаться в безграничное желание избавиться от этого издевательства. Это чувство переполняло меня и требовало выхода. Я уже была готова с кулаками броситься на мерцающую физиономию, когда мелькнула ярчайшая вспышка света. Физиономия на прощание издевательски показала язык и исчезла. В тот же миг в голове пронеслась непонятно откуда взявшаяся мысль: «Все бактерии, микробы, а также тараканы в твоей голове успешно нейтрализованы. Виктор Анатольевич Верховцев.» Не мысль, а телеграмма какая-то! Из охватившего ступора меня вывели рукоплескания и радостный смех профессора. Я с удивлением смотрела, как солидный седовласый мужчина смеётся, хлопает в ладоши и подпрыгивает от радости. Наконец, устав от этого буйства эмоций, профессор уселся за стол, и радостно произнёс:
