Роза повернулась к двери.
— Куда ты идешь?
— Наружу, — сказала она, сбросила тапочки.
Мозолистая ладонь схватила ее за левое предплечье, оттащила, чуть не вывернув ей руку. Роза повернулась. Папа вел ее в спальню.
— Ты не получишь ту руку, — сказал он.
Роза впилась пятками в пол, махала правым обрубком, пытаясь уцепиться за что-то. Но папа за секунды бросил ее на кровать и закрыл дверь. Ключ щелкнул в замке, он запер дверь.
Роза вскочила с кровати и потянула за ручку двери. Она думала, что дверь была старой и хлипкой, готовой слететь с петель. Но она тянула изо всех сил, а дверь не поддавалась.
Роза заколотила в дверь.
— Папа, выпусти меня. Папа.
— Я положу конец этому бреду с рукой раз и навсегда, — сказал он.
И входная дверь захлопнулась.
Роза проснулась от щелчка ключа в замке. Она открыла глаза, еще красные и опухшие от слез, с которыми она уснула. Она вяло посмотрела на яркий свет солнца, льющийся в грязные заколоченные окна. Птицы пели. Было уже утро. Папа должен был вернуться часы назад.
Дверь спальни открылась. Приземистый полный мистер Хасегава стоял на пороге.
Роза не хотела показаться грубой, села на кровать, поправила одежду и поздоровалась.
— Где папа? — спросила она.
— В тюрьме, — сказал мистер Хасегава.
Роза вскочила с кровати.
— Что случилось? Он ранен?
— Полиция сказала, он напал на доктора Траска, — сказал он.
Роза охнула. Папа ворчал, но не лез в драки.
— Доктор Траск выдвигает обвинения из-за тебя, — сказал он и поманил ее толстыми пальцами. — Идем со мной. Твой папа попросил меня позаботиться о тебе, пока он не вернется.
— Нет, — сказала она. — Мне нужно его увидеть.
— Ладно, — он повернулся и пошел к входной двери. — Я буду в своем магазине, если буду нужен.
Она видела, что он уже принял решение.
Мистер Хасегава подобрал конверт у двери.
— Это тебе, — он вручил ей конверт, помахал рукой и ушел.
Роза открыла конверт и прочла записку. Ее сердце сжалось, она опустилась в вытертое бархатное кресло. Уведомление о выселении. Через два дня они еще и потеряют дом. Она была теперь одна, без денег и работы. Механическая рука стала мечтой.
Она бросила письмо и сжалась в комок в старом кресле, пружины впивались в ее бок сквозь ткань. Что еще она могла? Может, убежать и присоединиться к китайцам, строящим порты для дирижаблей у Келоуны или Врат Ада. Лучше было бы улететь с экипажем дирижабля на юг, в Сан-Франциско или на Гавайи. Куда угодно отсюда.
Но тогда она бросит папу тут.
