– Здорово вымя у коровы, а культурные люди говорят – здравствуйте.
Мужчину звали Виктором. Потомак образованцев и сам полуинтеллектуал, немного язвительный, немного юморной, он не пошел по стопам родителей и отказался от партийно-научной карьеры, в угоду простому хорошему заработку.
Я вновь отвлекусь для пояснения. К сожалению, ни я, ни Виталий, спустя некоторое время не смогли вспомнить его фамилию. Какой-нибудь хитрый и недалекий человек воскликнет:
«Ага! Выдуманный персонаж» – и ошибется. Дело в том, что Виктор прожил слишком короткую и в меру яркую жизнь. В августе 1983 года он сошел с ума от жары на семисоткилометровом перегоне Арысь – Новоказалинск, когда был установлен рекорд Советского Союза по абсолютной положительной температуре +53 градуса в тени, превзойдя прежнее достижение узбекского Термеза + 50. В таком пекле спираль белка обычного человека раскручивается, и он погибает. Виктор, адаптированный к экстремальным температурам, выжил, но протянул едва год-другой в невменяемом состоянии и ужасно похудевший. Я знал его лично, очень уважал за ум , простоту и непосредственность. Легенды о нем ходили вплоть до правления Ельцина и мне не приходилось слышать негативные отзывы о Вите.
Едва они получили в оружейке все необходимое, как появилась изрядно навеселе Лида Крюкова, которая час назад прибыла с «семеркой» из Алма-Аты. Поскольку она жила в городе Ряжск, а это 314 километров от Москвы, то самый быстрый способ добраться до дома, это сесть на родную «восьмерку» и проспать пять с половиной часов в умеренном комфорте.
Лида и Виктор на правах старых знакомых обнялись, и бригада отправилась на погрузку.
Сборная бригада «восьмерки» представляла из себя уникальный коллектив в почтовом ведомстве. Двое представляли спецсвязь, причем не московскую, а алма-атинскую. Они перевозили секретную, совершенно секретную почту, серебряную проволоку и другие ценные металлы, а также, различное оружие в метизах. Непонятно почему им не доверяли перевозку денежных знаков; эта операция возлагалась на обычных почтовиков. Трое других, с русским размахом защищали честь крупнейшего предприятия связи – ПЖДП при Казанском вокзале города Москвы. Коллектив, вопреки чиновничьим задумкам, жил душа в душу, за редчайшими исключениями. По замыслу наших начальников, мы обязаны были докладывать о промахах и недостойных поступках работников спецсвязи, рано, как и они о наших, но на деле хитрейшая бюрократическая схема не срабатывала, разбиваясь о странноватый симбиоз, необычайно стойкий и не понятно, на чем основанный.
