— Неплохой сегодня улов, — произнес он, из толпы раздалось несколько смешков. — Ты откуда будешь, малец?
Юноша пошамкал губами и что-то невнятно прошептал.
Капитан нахмурился, повернулся к одному матросу и велел ему принести воды. Тот куда-то убежал, но вскоре вернулся с чаркой. Поднес ее парню, и тот жадно выпил все до последней капли. Вздохнул и осмотрелся по сторонам. Взгляд стал чуть живее.
— Где я? — тихо спросил он.
— На борту барка «Нагая дева». Я ее капитан, Зигмунд Красноглазый. А кто ты, и как попал в открытый океан, хотелось бы мне знать.
— Я Талли, меня… я… — Юноша снова зашамкал губами, скривился. На лице отразился страх.
— Эй, эй, парень, не мямли. Ты среди своих. Корабль, на котором ты плыл, попал в шторм, верно? — спросил капитан.
— Крушение. Да. — Юноша закивал. — Мы плыли на «Быстроходном» в Штампшир. У нас там должно было состояться представление. Ох… — Талли поморщился и покачал головой. Едва слышно добавил: — Не могу поверить, что все погибли.
— Корабль утонул? — спросил один из матросов.
— Да… наверное… не знаю. Мы попали в торнадо. Сначала нас швыряло туда-сюда, затем начали ломаться мачты и скрипеть пол, а потом… потом раздался ужасный треск, и все, кто был на борту, попадали в воду.
— А ты, надо признать, оказался счастливчиком, — ухмыльнулся Зигмунд. — Что ж, у меня прошлой ночью шторм тоже забрал двух матросов. И тебя, я так понимаю, боги послали им в замену. Путь нам предстоит еще долгий, лишняя пара рук не помешает.
— Вы хотите, чтобы я стал матросом? — На лице юноши отразилось недоумение. Он явно не ожидал, что после спасения его сразу же запишут в моряки.
Капитан громко хмыкнул, команда отозвалась вялым хохотом. Даже Бен-Саллен усмехнулся.
— До гордого звания «матрос» тебе еще грести и грести, поэтому пока побудешь обычным юнгой. А там, глядишь, втянешься и матросом станешь. Парень ты с виду смышленый.
Талли неловко улыбнулся, а потом снова поморщился. Перспектива стать мальчиком на побегушках у матерых мореходцев его явно не радовала.
— А что это у тебя в руках? — спросил кто-то из матросов.
Юноша посмотрел на мешок, что все еще сжимал, встрепенулся и начал быстро его развязывать. Когда с завязками было покончено, Талли вытащил из мешка лютню.
— О, нет, — упавшим голосом произнес он. — Она промокла.
— Так это ж лютня, братцы! — выкрикнул кто-то из команды. — Слышь, малец, сыграй нам.
Раздались подбадривающие свистки и радостные возгласы. Бардов жаловали везде и всегда. Даже таких молодых, как Талли.
