— Как это произошло?
Волот молчал. Перед его мысленным взором снова всплыла картина давно прожитых дней. Он… один… без надежды… Занесенные снегом пустыни… Холод…снег… Безысходность и смерть.
На его почти замерзшее тело наткнулись погонщики собак — так волоты называли полудикие племена северных людей, использующих четырехногих домашних животных как тяговых волов. Погонщики собак катили на огромных санках в поисках редкой в тех местах дичи — снежных барсов, за мех которых южные купцы всегда давали хорошую цену. Но вместо дичи они наткнулись на припорошенный снегом бугор.
Сначала они подумали, что найденный ими волот мертв, но как только один изпогонщиков ткнул в укутанную в шкуры тушу копьем, волот замычал. Одиноких обитателей Волотарона, да еще за переделами родных земель, они отродясь не видали, поэтому решили забрать с собой и увезти в селение.
Отогревшись и придя в себя, Ибрагил обнаружил, что сидит в глубокой яме. Выбраться из нее оказалось невозможно — края были очень крутыми и скользкими. Так он и просидел там несколько дней, пока не пришел вождь и не потребовал от него ответов. Кто он такой? Откуда пришел? Почему был один? Ибрагил не ответил. Он был слишком подавлен, чтобы с кем-то разговаривать. Вождь не настаивал, а продал его работорговцу с юга.
Так волот оказался в более цивилизованных землях людей. Вскоре работорговец продал его однорукому и очень старому ланисте[3] по имени Стонк, который сам когда-то в былые времена был рабом-гладиатором, но выкупил свою свободу, став чемпионом Кантара. Правда, долго радоваться новому статусу и свободе не получилось — через несколько дней он потерял руку в пьяной драке. Но отчаиваться новоиспеченный чемпион не стал и вскоре организовал собственную школу гладиаторов. Скупал крепких и мускулистых рабов со всего света, обучал их гладиаторскому мастерству и стал зарабатывать неплохие деньги.
Ибрагил стал любимчиком Стонка. И не столько за силу и быстро развивающиеся умения, сколько за бесстрашие. Волот бился как в последний раз. Жестко, сурово, до последнего. Побеждал почти всегда, и очень скоро заработал репутацию бесстрашного воина. Но однажды его перехитрили и нанесли тяжелое увечье. Рассекли бедро так, что оно заживало добрых три месяца. Еще около полугода Ибрагил не мог нормально ходить и еще столько же — не мог сражаться на арене. Целый год Стонк ухаживал за Ибрагилом, как за больным сыном. Он верил в него. Знал, что тот рано или поздно станет чемпионом.
