– Ну да! Он каким-то образом узнал про Видгу. Пойдем скорее, посмотрим! – я машинально накинула плащ Севы и выбежала на крыльцо.
Воодушевившись перспективой иметь собственную лошадь, я желала увидеть новообретенную питомицу как можно скорее. Микоэль описал мне кобылку, поэтому оказавшись у Ивановского Вира, я сразу узнала ее. Звали лошадь Лу, сокращенно от Луиза, но Мик оставлял за мной право выбора другого имени. Хотя это мне нравилось – древнегерманское, означавшее «сияющая». Она и правда сияла в лучах полуденного солнца. Лу чувствовала себя так же неуютно, как и я в первые дни. Она отошла от остального табуна на небольшое расстояние, и я улыбнулась, уже готовая броситься к ней со всех ног, любуясь ее золотистой гривой и легкой поступью. Но беломордую красавицу от меня скрыла черная тень. Я даже остановилась, растерявшись.
– Это что? Вороной? – Марго была удивлена не меньше меня.
Не ответив, я, словно очнувшись, поспешила на берег заводи, где застала разговор.
– У нас пополнение?
Увидев Севу, я вздрогнула. Щеки тут же вспыхнули, а в горле пересохло. Кровь шумела в ушах так громко, вторя бегу сердца, что я почти не слышала, о чем он говорил с Алешей Поповым. Слова доносились как сквозь вату.
– И чья она?
– Моя, – не узнав свой голос, глухо ответила я.
Воздушный колдун резко обернулся. Щеки невыносимо горели, но я заставила себя не отводить взгляд. Я пыталась увидеть на его лице хоть что-то. Он злился на меня? Не хотел видеть? Ненавидел? Время растянулось, хотя прошло не больше пары секунд. В глубине черных глаз мелькнула боль, прежде чем он опустил взгляд, скрывшись от меня за челкой.
– Сева, постой, – я сделала маленький шаг навстречу.
– По-моему, ты ясно дала понять, что тебе нечего ответить, – губы Заиграй-Овражкина скривила ядовитая ухмылка, но я покорно терпела.
– Прости меня, – видя, что он вот-вот уйдет, снова оставит меня, тихо произнесла я, не обращая внимания на застывших рядом друзей, ставших невольными свидетелями этой сцены.
Сева удивленно уставился на меня, явно не ожидая такого ответа. Его взгляд смягчился, и я почувствовала тепло его ладони, когда Овражкин взял меня за руку. Мы отошли от заводи подальше, туда, где нас не могли услышать, хотя это уже было неважно. Марго и Алеша слышали достаточно, чтобы сделать выводы.
Мы молча стояли друг перед другом. Никто не решался начать разговор. Я знала, что должна стать первой, но было так сложно, перебороть эту робость.
