Михаил медленно, как сомнамбула, садится в кресло. Его руки дрожат. На лице выступил пот.
Иван закрывает глаза и ждет. Он готовится увидеть кошмар и делает несколько глубоких вдохов и выдохов, как перед погружением на глубину.
– Сны нереальны. Есть только здесь и сейчас.
Михаил говорит:
– И вот, завеса раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших воскресли.
И ничего.
Какое-то время он слушал людей.
Они произносили слова с умными лицами, в которых застряли их сожаления и рукопожатия. Они знали, как говорить, быть добрыми, звучать ласково. Они прихватили с собой черную одежду и печальные лица. Они пьют его горе и вновь говорят о пустой, никчёмной жизни, в которой ничего не происходит, кроме медленного умирания.
Старость.
Да.
Он чувствовал возраст.
И то, как кожа на лице вот-вот треснет от сожалений. В гробу лежал манекен с опухшим лицом. Земля была горяча: пыль в руке. Когда он бросил горсть в могилу, пыль понеслась вместе с ветром куда-то за горизонт через пустыню, что недавно была океаном.
Останки города валяются у подножия гор, скатываясь вниз к побережью. Улицы, машины, камни и кости. Все мертво, ни стонов, ни криков, лишь шорохи. Ветер играет пылью и пеплом, блуждая среди руин.
В небо уходит Владивосток кокой-то там номер. Яркая точка движется в бездну, пробиваясь сквозь атмосферу планеты. Она несет в себе миллионы людей, которые покидают свой дом навсегда. От них ничего не осталось. Они чучела. Нечто без формы, тени без цвета, мышцы без силы, жест без движенья.
Он все испортил.
Этот тоже никуда не долетит.
Набегает волна. Убегает обратно. Пена сползает с песка. Оставляет его одного. Как отец и как мать. Хочется не рождаться. Никогда не чувствовать боль, знать, что ты обречен быть сам по себе.
Он не желает людям добра.
Пусть сгорят в потоке слепящего белого света.
Ветер приносит запах пожара. Маршевый двигатель полыхает огнем. Он сжигает всю отмель. Небо до самого горизонта пылает осколками фюзеляжа. Они падают на пляж, поднимая огромные волны песка.
Высоко в сером небе, на самом краю черной бездны Владивосток номер какой-то там отклоняется вправо и вдруг разлетается на куски. Взрыв происходит без звука и похож на салют в новогоднюю ночь. Куски последней надежды падают в океан.
Вода начинает гореть.
Солнце гаснет на дне, оставляя после себя красный цвет.
Как разлитая кровь, он въедается в мир.
Иван приходит в себя.
