Город шумит. Город живет. Скрежет тормозов, обрывки разговоров, стук отбойного молотка, музыка, удары колокола, звонки телефонов.
Иван говорит:
– Жутко болит голова.
– Ничего. Дома у меня куча таблеток.
– Эта машина могла бы ехать быстрее.
– Ага. Еще немного и мы преодолеем гравитацию и окажемся в космосе.
– Ну и отлично. Я бы мог взглянуть на планету.
– Что там смотреть. Шар в пустоте.
– Мое место не здесь.
– Ты в этом уверен?
– Да. Я хочу выбраться из этих стен.
– Глупости. Нет ничего лучше, чем этот город.
– Разве никто не хочет остаться один?
– Оглянись вокруг. Мы в тени долины смерти. У нас нет будущего. Мы продаем друг другу плохо написанные диалоги. ЗДЕСЬ КАЖДЫЙ ОДИНОК. Мы все недостаточно хороши, чтобы быть друг для друга больше, чем просто оболочки в одежде самого популярного бренда в этом сезоне.
Михаил крутит руль.
В витринах придорожных магазинов торчат манекены. Они поворачивают голову вслед каждому прохожему и говорят:
ПОСЛЕДНЯЯ РАСПРОДАЖА
МЫ ОТДАДИМ ВАМ ВСЕ
Куклы исполнены грубо, но взгляд цепляется за одну. У нее нет волос, глаз, носа только яркий красный рот и белая грудь без сосков. Ее ноги расставлены широко. Она беспола, но Иван видит в ней женщину. Он бы хотел такое сломать. Закрасить черным маркером на фотографиях из альбома и выбросить в урну.
– Я жутко уродлив.
– Это ли не прекрасно. Вокруг сплошь красивые люди. Встретить в наш век по-настоящему уродливого человека – какое-то чудо.
Михаил высовывает голову из окна и кричит на всю улицу:
– Идеальное тело! Идеальная жизнь!
Встречные машины сигналят, Михаил показывает им кукиш и улыбается. Он похож на ребенка. Ему никогда не быть взрослым. Он слишком долго живет, чтобы остаться нормальным. Его зрачки не реагируют на свет и всегда остаются расширенными, что придает ему вид человека, которого удивляет все на свете. Но это иллюзия.
Машина тащится через трущобы.
Дорога разбита, треснул асфальт, заброшенные дома встречаются через один, спальные районы сменяются пустотами, словно гигантские войды внутри Вселенной. Люди шарахаются по сторонам в свете фар. Вырванные из темноты они похожи на бездомных псевдо-собак, которые спешат убраться по дальше от глаз автомобилей.
Машина останавливается рядом с многоэтажным домом на вершине холма.
Здесь слишком тихо.
Будто умерло все.
Люди, автомобили, ветер, прибой. Загробное царство. Без света и радостей.
Квартира Михаила похожа на морг.
Мужчины и женщины лежат на полу, как манекены на складе магазина одежды. Что-то среднее между человеком и куклой. Неживое. Немертвое. Лишь слабое дыхание, да движение глаз под закрытыми веками, выдает присутствие жизни. Все, что они видят и то, что им кажется зримым, лишь сон внутри сна.
